Книга Шесть опаленных роз, страница 56 – Карисса Бродбент

– Вот кто мы такие для тебя? – спросила я. – Животные, и только? Стал бы ты растрачивать попусту жизнь животных, так же как жизнь людей в моем городе?

Лицо Витаруса ожесточилось, и он усмехнулся:

– Ты зовешь меня расточительным, надо же. Здесь пролилась кровь одного из моих приверженцев. Ты воняешь сукой, которая предала меня. Я кормил твой народ тысячелетиями! Оберегал тебя! Давал тебе цель! И все же ты отвергаешь меня. В тебе нет ни толики уважения. – Он огляделся, скривив губы от отвращения: – Чего я никогда не понимал, так это привязанности других к тебе. Что произросло бы на здешней почве, не будь на ней этого нелепого скопления камней и деревяшек? Я с удовольствием посмотрел бы на это. – Его смех походил на шум ветра в листве. – Мои сородичи ошибаются, полагая, что люди интереснее миллионов других разновидностей жизни. Нет. Ты не вызываешь никакого интереса. От тебя одни неприятности.

Он еще раз посмотрел на меня, на мое лицо, и снова насмешливо рассмеялся.

– Видела бы ты свое лицо, крошка! Сколько в нем ненависти! – Он сорвал одну из роз и покрутил ее между пальцами; лепестки зашуршали, расцвели, умножились в числе и опали на землю, стебель обвил его руку. – Вот цветок, и он не питает ненависти. Он лишь выполняет свое предназначение, а затем возвращается в землю без единой жалобы.

Я действительно ненавидела его. Мне хотелось плюнуть ему в лицо, проклясть его, ударить. Если бы убить бога было так же легко, как его почитателей…

Но в моей голове промелькнула мысль о Мине. О Фэрроу и тех невероятных рисках, на которые он шел ради меня. О моем народе и о чуме, которая поглотит здесь всех. А затем – о Вейле; я молилась, чтобы он оказался подальше от лап богов, которых мы разгневали.

Я ненавидела Витаруса. Но то, что я чувствовала к самым близким, было сильнее ненависти.

Нет, я не могла убить бога. Или умилостивить его пустым раскаянием. Или вызвать в его сердце сострадание.

Но…

– Я хочу заключить с тобой сделку, – выпалила я.

Витарус замер, его интерес ко мне явно возрос.

Боги не знали, что такое сострадание или логика. Но им всегда было скучно.

Они любили игры, любили сделки.

Я старалась ничем не обнаруживать своих надежд. Он наклонил голову, поего лицу медленно расползалась улыбка.

– А! Прямо как твой отец, – сказал он. – Знаешь, он ведь тоже когда-то заключил со мной сделку.

Сделка?

Мой разум крепко ухватился за эти слова.

Сделка.

Не наказание, а обмен.

Казалось бы, различие незначительно, однако оно перевернуло все, что я знала о встрече моего отца с Витарусом много лет назад. Я пятнадцать лет твердила себе, что отец проклял бога и тот по ужасной случайности решил проклясть его в ответ. Это оказалось ложью.

Мой отец сделал выбор.

Он предал всех.

– Сделка. – Это слово чуть ли не расцарапало мне горло. – Он заключил с тобой сделку.

В глазах Витаруса сверкнул интерес, пробившись сквозь всегдашнюю скуку, как солнце проглядывает сквозь облака.

– А ты не знала?

Я ничего не сказала, но он и без того представлял, что́ я отвечу.

Теперь его смех напоминал шелест дождя в пшеничном поле.

– Ты пришла сюда, ненавидя меня за жестокость. Но смотри, твое мнение поменялось, стоило тебе понять, что твой собственный отец навлек проклятие на твой народ.

Он не мог. Он бы не сделал этого. Он ведь…