Книга Ночная радуга, страница 52 – Жанна Володина

— День нашего знакомства с Лерой я не забудуникогда. Это было почти два года назад. Зима. Февраль. Германия. Винтерберг. Горнолыжный курорт. Друг перетащил меня туда из Брёй-Червинии в Альпах. Сам он только учился кататься. В Винтенберге невысокие, некрутые трассы. Там учиться легче. И красиво очень: практически все площадки в лесах, а половина ночью освещается.

Чувствую, как холодеют ладони и ступни, покрываясь мурашками. Я помню. Тогда отец подарил мне эту поездку и взял измором, настаивая, чтобы я отдохнула. Я сдалась и решила, наконец, научиться кататься на горных лыжах.

В нашей компании профессионалом-виртуозом был, конечно, Игорь. Он три-четыре раза в год улетал в Европу кататься: Зельден, Давос, Межев, Гудаури, Банско, Сьерра-Невада, Энкамп — всех мест и не помню. Макс с Вовкой катались редко и в охотку, но в России. Прекрасно катается Сашка. Она вообще все делает прекрасно. Это самый обучаемый человек из всех, каких я встречала за всю свою жизнь. Варька и я даже не пробовали никогда кататься. Я переживала за состояние левого колена, в детстве поврежденного во время занятий художественной гимнастикой. Варька вообще не спортивный человек. Нет, если бы она решилась, наши мальчики бросились бы ей помогать, но она категорически отказывалась, смеясь:

— Я боюсь. Трусу не место за рулем и на горных лыжах. Я даже на санках кататься с горки трушу. Оставьте меня, мои фронтовые друзья! Бросьте в окопе!

Тогда, в Винтенберге, я просила инструктора женщину, но мне достался молодой мужчина, влюбившийся и трогательно заботившийся обо мне. К концу первой недели я уже не знала, куда скрыться от его восторженно распахнутых глаз и куда ставить милые букетики, которыми он ежедневно меня одаривал. Хотела отказаться от его услуг, но он так обиженно на меня смотрел, что делать этого не стала. Кроме того, Эрик неплохо говорил по-русски, благодаря русской бабушке.

— И однажды на ночной трассе Лера упала в мои руки как подарок небес, — глядя на меня без тени улыбки говорит Верещагин, и на меня накатывает волна тошноты.

Я помню эту странную ночь, мое решение покататься при свете фонарей и мое нелепое падение под ноги высокому горнолыжнику во всем черном. Всего несколько минут назад мы с Эриком с неподдельным восхищением смотрели на виртуозно катающегося мужчину — и вот я лежу у его ног, потому что меня подвелоколено, и я резко уехала вправо, спасаясь от острой боли и перераспределяя нагрузку на правую ногу.

Я ничком лежала у его ног, считая до ста и утихомиривая вырывающееся из груди сердце. Рывок — и сильные руки придали моему телу вертикальное положение. Черный костюм, черный шлем с тонированной защитой. Пока Эрик спускался к нам, черный человек успел ощупать меня с шеи до щиколоток. Деловито, молча, быстро.

— Лера! — кричит взволнованный Эрик, подъезжая к нам. — Колено?

Черный человек салютует нам лыжной палкой и стремительно уезжает.

— Она упала к моим ногам, — рассказывает Верещагин и начинает бессовестно врать. — Я поднял ее. Она сняла шлем и маску — и всё! Я готов!

— Какая прелесть! — всплескивает руками Рита. — Как романтично! Познакомиться на горнолыжной трассе! А тебе, Лера, Никитон тоже сразу понравился?

Смотрю в нагло смеющиеся глаза «мужа» и отвечаю с легкой иронией: