Онлайн книга «Ночная радуга»
|
— Как Таисия Петровна? — рассеянно спрашивает она. — Ей лучше? — Лучше! — Рита идет за своим бокалом и залпом выпивает белое сухое вино. — Ух! И переволновалась же я! — Как всегда! — небрежно фыркает Елена. — Не утомляет? — Нет! — беззлобно отвечает ей Рита, показав язык. — Это тебе безразлично здоровье мамы Никитона! — Не блажи! — брезгливо морщится Елена. — Всё с ее здоровьем в порядке. Нервы. Что с ужином? Он закончился? — Только начинается! — в голосе вернувшегося Верещагина я слышу злорадные нотки. — Нас ждет горячее и десерт! Семейный ужин-фарс продолжается. За столом господин Верещагин, его «жена» и две подруги. Варька сказала бы «конфуз». Сашка…, в общем, тоже сказала бы… — Прекрасное мясо! — хвалит жаркое из кролика Рита. — Соус — песня! Ты попробовала, Лера? — Я не ем крольчатину, спасибо, — вежливо отвечаю я, отдавая должное красной рыбе в икорном соусе. — Почему же? — ухмыляется Елена. — Жалко пушистого зверька? — И поэтому тоже, — мягко отвечаю я, начиная внимательно разглядывать Елену: от высокого лба и красиво подведенных глаз до пухлой нижней губы, созданной для горячих поцелуев. Вот интересно,Верещагин ее целовал, так, как меня? Какая ерунда меня интересует! Я продолжаю исследовать лицо Елены и заканчиваю. — А крокодилов не ем, потому что противно. На лице журналистки Барон появляется выражение растерянности и досады. Пока она раздумывает, что мне такое ответить, чтобы меня расстроить, кулинарная беседа продолжается. — А мы с Никитоном ели медведя и кабана! — сделав страшные глаза, рассказывает Рита. — Никитон — охотник! — Хороший? — интересуюсь я у Риты, но смотрю в глаза Никите. — Опытный, — отвечает он с предупреждающей интонацией в голосе, и я понимаю, какую охоту он имеет в виду. — Это страсть? — балансирую я на грани дозволенного, отправляя в рот кусочек ароматной рыбы. — Настоящая? — Безудержная, — отвечает мне Верещагин, затягивая мои глаза в поединок взглядов. То, что мы ведем пикировку при свидетелях, добавляет моменту и пикантности, и адреналина. — Надо найти способы для удержания, — советую я, начав игру словами. — Безумная, — предлагает Верещагин. — Всё надо делать с умом, — поучаю я, пригубив бокал вина. — Бешеная, — парирует Никита. — Ум не справляется с бешенством. — Ум должен справляться со всем, — умничаю я, отставляя бокал и видя, как вытянулись и застыли лица Елены и Риты. Елена растеряна и напряжена. Рита удивлена, но довольна. — Иначе безудержность, безумство и бешенство сыграют с тобой злую шутку. — Потому что упущу? — впиваясь в меня горячим темным взглядом, спрашивает Верещагин, забирая в плен мою руку и тягуче медленно поглаживая косточки на тыльной стороне ладони. — Потому что она слепая, стихийная, звериная, а значит — гибельная, — честно говорю я его бешеному взгляду. — Главное, чтобы была ответной, — вдруг произносит Верещагин, до боли сжимая мою плененную руку. — И даже в этом случае она может быть роковой, — убедительно говорю я, забирая свою руку. — Ничего себе! — встревает в наш опасный до странности диалог Рита. — Аж искры от вас! Кстати! А как вы познакомились? — О! — радостно восклицаю я, копируя эмоцию подруги Варьки Дымовой. — Это весьма занимательная история. Ники обожает ее вспоминать! «Ники» приподнимает брови в растерянном удивлении, но очень быстро справляется с собой и саркастически лениво говорит Рите: |