Книга Ночная радуга, страница 55 – Жанна Володина

— Потому что он в Киеве, — отвечаю я.

— Потому что ему срочно пришлось туда вылететь, чтобы понять, что происходит, — Верещагин горько усмехается. — И если сейчас он не лежит в больнице с настоящим сердечным приступом, в отличие от моей матери, то уже летит обратно, чтобы предотвратить то, что предотвратить невозможно.

— Много слов — минимум информации, — возражаю я. — До этого момента вы производили впечатление делового человека.

— Я не буду на тебя охотиться, — резко выдыхает Никита. — Ты уже мой трофей. Согласна ты с этим или нет.

— Естественно, не согласна, — спокойно отвечаю я. — У тебя ничего не получится.

— Посмотрим, — так же спокойно реагирует на мои слова Верещагин. — Мы никуда не торопимся.

— Я тороплюсь домой, — сообщаю я. — Ужин весьма затянулся и мало похож на семейный.

— Но ведь и семья у нас с тобой необычная, — напоминает мне «муж». — С сегодняшнего дня мы живем здесь, в этом доме, все вместе. А еще у нас есть своя квартира. Большая, современная, красивая.

— Все вместе? — совершенно искренне смеюсь я, игнорируя информацию о «нашей» квартире. — Втроем или вчетвером? Балерина тоже подъедет?

Верещагин морщится:

— Все вместе — это смоей матерью. Рита часто приходит в гости. Она мой друг. Елена… как появилась сегодня и благодаря кому, я разберусь.

— Ну, слава богу! — картинно выдыхаю я. — А то я решила, что ты завел гарем. Рита мне, честно говоря, понравилась, но и с ней в одном гареме я бы быть не хотела.

— Многоженство меня не привлекает, — отвечает Верещагин, неожиданно сделав шаг в мою сторону и обняв меня. — Да и кому придет в голову желать другую, когда есть ты?

— Обоюдное желание не привлекает тебя? — смело спрашиваю я, не пытаясь освободиться. — Тогда тебе придется применить силу.

— Не придется, — в карих глазах поднимается волна страсти, захлестывая и его, и меня.

Поцелуй опьяняющий. Я понимаю, что ждала его, этот третий поцелуй Верещагина. Даже готовилась. Поэтому и справилась. Меня не сломили ни его крепость, ни его сладость, ни его продолжительность.

— Я устала целоваться с тобой, — намеренно оскорбляю я недовольного отсутствием моей реакции мужчину. — Я привыкла к другим поцелуям.

Сильные пальцы приподнимают мой подбородок.

— Я уже предупреждал тебя, — цедит он. — Нельзя говорить своему мужчине о тех, что были у тебя раньше.

— Вот когда у меня будет мой мужчина, тогда и воспользуюсь твоим советом, — освобождаюсь от захвата. — Пора прекращать этот фарс. Я уезжаю. Привет маме и подругам!

Не успеваю пройти и пары шагов, как меня останавливают.

— Тебе придется остаться. Тебя попросит об этом твой отец.

Не скрываю удивления и холодно спрашиваю:

— Зачем ему это делать? — раз. Зачем мне его слушаться? — два.

— Подождем. Посмотрим, — отвечает мне Верещагин, контрастно мягко предыдущим попыткам взяв за локоть и провожая в дом.

Елены Барон в гостиной уже нет.

— Елена просила извиниться за нее. Ее вызвали на телевидение. Улетела птичкой — видимо, что-то предложили, — рассказывает нам довольная Рита.

Мы молча возвращаемся за стол.

— Вишня в вине. Домашнее мороженое. Панна Котта. Еще фондан! — рекламирует десертный набор Рита, облизывая ложечку, которой подцепила вишенку, и обращается ко мне, говоря горячо и убедительно. — Лера! Мне так хочется познакомиться с тобой поближе, подружиться! Я всю жизнь рядом с Никитоном. Я тоже важная часть его жизни!