Книга Ночная радуга, страница 142 – Жанна Володина

— Не могу знать, Никита Алексеевич.Скорее всего, Маргарита Рэмовна упала.

— Ногу подвернула, — совершенно искренне морщится от боли Рита, в руках охранника кажущаяся Дюймовочкой. — Мне бы лечь.

— Сейчас вызову скорую, — говорит Верещагин раздраженно.

Как я и рассчитывала, Рита нисколько не возражает. Храбрая девочка. Работает по-честному. По-другому такие, как она, и не могут.

Скорая приезжает быстро. Риту осматривает веселая пожилая врач, обещая, что до свадьбы ушиб мягких тканей и легкий вывих лодыжки обязательно заживут и госпитализация не требуется.

— Миша! Отвези Маргариту Рэмовну к моей матери. Сейчас я ее предупрежу, — командует Верещагин, странно поглядывая на меня.

Такое ощущение, что ему не терпится продолжить с того места, на котором мы закончили наше «общение» на одном из поворотов второго этажа.

Рита обиженно смотрит на Никиту и просит:

— Никитон! Пожалуйста, разреши мне остаться! Я тихо полежу в своей комнате. Мне нельзя двигаться.

— Да. Двигаться пока нельзя, — подмигивает ей врач и тут же расстраивает травмированную женщину еще больше. — Но осторожно перевезти из дома в дом — вполне!

Рита вздыхает и умоляюще смотрит на меня. Я рисую на лице поддерживающую улыбку и обещаю ей:

— Таисия Петровна будет ухаживать за тобой. Теперь ее очередь.

Когда расклеившуюся от досады и боли Риту увозят, Верещагин, приказав всем заниматься своими делами и не беспокоить нас, буквально тащит меня в гостиную.

— Продолжим? — спрашивает он, закрывая двери на замок и разворачиваясь ко мне.

— Разговор о совести? — придуриваюсь я.

— Можно и разговор, но между… — усмехается Верещагин, подходя ко мне вплотную и погладив распущенные им же волосы широкой ладонью. — Между тем, чем должны заниматься муж и жена.

— Ты на мне для другого женился, — спокойно напоминаю я, отходя от Верещагина и садясь на диван. — Что я должна сделать? Узнать код от сейфа в кабинете отца? Переписать на тебя мое наследство? Может, отравить его?

— Отравить? — мгновенно заводится мужчина. — Это у вас семейное?

— Хорошо, что ты напомнил, — дерзко отвечаю я, задавив в себе отголосок сочувствия. — Ты разбираешься с отравлением Тумана?

— Вариант с твоим отцом отметаешь сразу? — презрительно интересуется Верещагин, стоя напротив меня, покачиваясь, держа руки в карманах.

— Нет. Не отметаю, —признаюсь я. — Мне вообще не хотелось бы погружаться во всю эту многосерийную историю, но без этого, видимо, не получится от тебя освободиться.

Верещагин делает шаг ко мне, встав надо мной и зажав мои колени расставленными ногами. Он берет меня за подбородок и поднимает лицо, вглядываясь в глаза:

— С того момента, когда я впервые открыл папку с твоими фотографиями, у тебя не осталось на это ни единого шанса.

— А если тебе удастся отомстить так, как ты задумал? — рискую я спросить. — Разве не этого ты хочешь? Получишь свое и оставишь меня в покое?

Верещагин рывком поднимает меня с дивана, до боли стиснув в объятиях. Потом медленно расслабляется и начинает пропускать мои волосы сквозь свои пальцы:

— Мне опять снилось, что я тебя расчесываю.

— Это либо нереализованная мечта стать парикмахером, либо ложно направленный комплекс наседки, — серьезно отвечаю я. — По логике ты должен мечтать мне их выдрать.

В ответ на мои слова он правой рукой забирает мои волосы в хвост и слегка оттягивает мою голову назад, медленно, чувственно начав целовать мою шею.