Книга Ночная радуга, страница 139 – Жанна Володина

— Как скажете, Валерия Ильинична! Завтрак в гостиной через пятнадцать минут. Если что, я внизу.

— Если что? — усмехаюсь я.

Виктор Сергеевич не отвечает, вежливо улыбнувшись, разворачивается, чтобы уйти.

— Спасибо! — окликаю его я.

Он останавливается и, не поворачиваясь ко мне лицом, спрашивает:

— За что?

— За приглашение на завтрак, — говорю я и, когда он начинает движение, добавляю. — И за явление Риты народу.

Плечи мужчины слегка приподнимаются, но он так и не поворачивается и уходит, не ответив.

Выбираю домашний голубой брючный костюм со свободным жакетом и широкими брюками. Тяжелые волосы с большим трудом укладываю в бабетту с низкой посадкой. Чтобы она держалась высоко, надо помощника, еще время и еще сотню шпилек.

За столом в гостиной уже сидят угрюмо-раздраженный Верещагин и испуганно-восторженнаяРита. Никита в джинсах и бледно-сиреневой рубашке навыпуск, которая делает его смуглое лицо еще темнее. Рита тоже в джинсах и в огромной мужской футболке.

Правда? Неужели это футболка Верещагина? Судя по тому, как смущается Рита, как она одергивает коричневую футболку, доходящую ей почти до середины бедра, мило краснея и скашивая зеленые глазки в сторону Никиты, — футболка его. Неожиданно и оригинально! Намек на старые близкие отношения или на их невинное обновление? Будем выяснять. Мне не нравится острое чувство разочарования, которое комариным укусом жалит меня при виде Риты. Мимолетное ощущение, но крайне неприятное. Лера! Опомнись!

— Доброе утро! — дарю всем широкую улыбку, надеясь, что это утро, в отличие от вчерашнего, действительно станет добрым.

Моя улыбка расстраивает обоих: Верещагин шумно втягивает в себя воздух, забыв выдохнуть, Рита таращит на меня глаза и трясет двумя короткими рыжими хвостиками, делающими ее моложе и как-то беззащитнее.

— Лерочка! Привет! — пищит Рита и спешит оправдаться. — Я тут блузку намочила, пришлось взять у Никитона футболку.

Я вежливо продолжаю улыбаться и ничего не отвечаю Рите. Это ее напрягает, заставляет что-то бормотать в свое оправдание. Так и не дождавшись от меня вежливого «ничего страшного», Рита начинает частить:

— Прости, что завалилась к вам ночью. Мне нужно было срочно поделиться своими мыслями с Никитой. И я не смогла дождаться утра. Вчера ночью почему-то казалось, что промедление меня раздавит.

Я продолжаю молчать, с откровенным равнодушием оглядываю стол, дежурно улыбнувшись и Злате, стоящей рядом.

— Вам такой же кофе, как вчера? — мягко спрашивает она.

— Да, — с благодарностью киваю я.

— Хорошо, — тепло улыбается мне Злата. — Что бы вы хотели? Яичный рулет с ветчиной и сыром. Сэндвич «Монте-Кристо». Яблочные оладьи. Булочки с творогом.

— Лера! — вмешивается в мой диалог со Златой Рита. — Обязательно попробуй сэндвич «Монте-Кристо». Сочетание сладкого и соленого.

— Оладьи, пожалуйста, — прошу я Злату, игнорируя подсказку Риты. — И булочку.

— Эх! — Рита, неловко улыбаясь, завистливо вздыхает. — А если я съем оладьи да булочку — сразу прибавлю не меньше килограмма, а с моим ростом…

И эти слова не заставляют меня поддержать беседу с ней своей репликой. Благодарю Златуи приступаю к завтраку.

— Как спалось? — ирония Верещагина течет медленно, как тот цветочный мед, которым Злата поливает мне оладьи.

— С чистой совестью, — отвечаю я, облизывая сладкие губы.