Книга Царевна гибельных болот, страница 42 – Екатерина Ильинская

Я моглапоклясться, что тот ухмыляется, хотя маска и закрывала его лицо.

– Никакие чары и оружие не сделают человека подобным богам. И нет, я не нашёл иглу.

– А почему ворожбой не позвать? Как брёвна вчера? – Я старалась говорить ровно, несмотря на бушующие внутри чувства, и даже получалось. Не прошла зря наука батюшкина.

– Жрецы Мары хоть и служат ей, но то, что принадлежало богам ни почуять, ни призвать не могут. Поэтому иглу придётся искать так.

Его голос звучал глухо, а взгляд переворачивал мне душу. Зачем? Зачем он так смотрел на меня?

Колдун провёл рукой, словно гладил воздух, и всё вокруг наполнилось тихим звоном.

– Видишь? – Жрец Мары глядел только на меня и говорил таким тоном, словно вовсе не о смертельном оружии вещал, а о чём-то личном. Или это лишь казалось, потому что душа хотела?

Едва слышный всплеск перебил звон, а из воды вылетела длинная кривая иголка. Такая большая, что казалась шипом.

– А вот и игла. Врал, значит? – Иван-царевич сложил руки на груди и шумно выдохнул. Сложно было сказать, чего в том выдохе было больше: изумления, нетерпения или злой радости.

– Не может быть, – ошеломлённо произнёс колдун. Сжал в кулаке иглу, провёл другой ладонью сверху. Его кадык дёрнулся. – В ней больше нет смертельных чар.

– То есть всё… напрасно? – Мой голос дрогнул.

Страх смешался с отчаянием. Клинок бесполезен? Значит, убить Кощея и снять «лягушачью шкуру» не получится. Я умру, а страна погибнет. Останется в живых Бессмертный, сеющий проклятия, губящий людей. Кто поручится, что не умрут из-за него другие? Он войско вражье погубил и нашу страну не пощадил. Нельзя оставлять такую угрозу! Но если жрец Мары и есть Кощей, то… я рада, что не встанем мы друг против друга, как в моём кошмаре.

Руки задрожали, внутри разливалась горечь. Как ни поверни, а всё проигрыш.

Выругался Иван, схватил меня за руку и потащил к брёвнам. Я не сопротивлялась, но поскользнулась и чуть не упала на полпути, едва не свалившись в воду и не утянув за собой царевича. Тот снова ругнулся, перекинул меня через плечо, да так и донёс до избушки. Только в этот раз я не дёргалась. Не знала, что теперь делать, запуталась в своих мыслях и чувствах и малодушно надеялась, что бывший жених знает, как поступить.

Отпустил Иван меня только в избушке. А потом начал отряхивать платье, будто я где-то успелазапачкаться. Наконец, я не сдержалась:

– Прекрати. Грязь на одежде лучше, чем грязь на совести.

Я отвела его руки и посмотрела в глаза, а Иван смутился. Нечиста совесть у царевича? Или он сожалеет о прежнем неласковом обхождении?

– Что делать теперь? Чары смерти рассеялись, клинок бесполезен, Кощея не убить, – спросила я, понимая, что решения у царевича нету.

Но ответ пришёл не от него:

– Ворожба такой мощи не могла рассеяться, она перешла на что-то. Надо только выяснить на что.

Колдун стоял в дверях уже одетый. В рубахе с невышитым воротом и балахоне. И от его уверенности мне стало легче. Нет, не мог он быть Кощеем. Бессмертный злой да беспощадный, а колдуну не чужды ни человечность, ни сострадание. Зачем я надумала? Или всё же…

– Так найди, колдун. Или не по силам задача? – вступил Иван.

– Отчего же? По силам.

Жрец Мары был спокоен, и я тоже расслабилась.

– Хотя испить живой воды после ворожбы придётся, только у меня закончилась. Схожу и приступим.