Книга Семь жизней до счастья, страница 119 – Цзюлу Фэйсян

Как бы то ни было, я его видела именно таким.

– В атаку! – Он воздел длинный меч, устремив острие в небеса.

Шум битвы, возгласы воинов и предсмертные крики отчетливо звучали в ушах. Леденящая душу ярость пробивалась сквозь зеркало, заставляя покрыться мурашками. Я отложила его в сторону, не желая смотреть дальше.

В следующие несколько дней я, к своему удивлению, почти не отвлекалась от работы – исправно ставила печати и рисовала кресты. Возможно, мой трудовой энтузиазм объяснялся оцепенением, в которое я впала.

Как-то раз, рассеянно скрепляя документы печатью, я спросила секретаря:

– Как думаешь, Чу Кун помнит о жизни в облике Лу Хайкуна?

Секретарь закатил глаза:

– А ты свою прошлую жизнь помнишь?

Я кивнула.

– Вот и ответ, – фыркнул секретарь.

– Ну а… – я старательно подбирала слова, – чувства из прошлой жизни навсегда остаются с нами?

Дурочка Сяо Сянцзы оставила мне в наследство привязанность к Чу Куну и необъяснимую веру в его могущество. Разум подсказывал, что наивная девушка явно доверилась не тому человеку.

– Если речь о Чу Куне, то у меня есть только один ответ, – безапелляционно заявил секретарь.

Я уставилась на него во все глаза.

– Ты что, слепая? – ухмыльнулся прислужник. – Разве не видно, что он всегда тебя любил?

В шутку я часто упоминала о любви в разговоре с Чу Куном, но, услышав, как посторонний говорит о ней прямо, я залилась краской.

– Так… это… п-п-правда? – заикаясь, пробормотала я. – Ах… вот оно что! Я… думала, это шутка… А это… он… д-д-действительно любит меня… Проклятье! Мне так стыдно!

Секретарь скривил губы:

– Притворяешься невинной? Тебе не идет.

Я недовольно цокнула языком:

– Позволил бы хоть притвориться! Когда внезапно слышишь такое, даже у меня остатки стыдливости проявляются. Дай мне шанс ощутить себя девушкой!

– Валяй.

Я отвернулась. Мои щеки и правда начинали гореть. Наверное, эти странные чувства достались мне от дурочки Сяо Сянцзы.

Приведя мысли в порядок, я снова достала Зеркало прошлой жизни, но даже не успела осознать, о чем думаю, как зеркальная гладь задрожала и мне снова явилось лицо генерала Куна. Он величаво сидел в резном кресле, закинув ногу на ногу, и выгляделсовершенно иначе, чем на поле битвы. Этот насмешливый негодяй был мне как раз хорошо знаком.

Перед ним на полу лежала девушка со связанными за спиной руками. Я прищурилась, разглядывая пленницу. Это была Синь Юнь.

Чу Кун и Синь Юнь…

– Скажи-ка мне, что тебе нравится? – Чу Кун пригубил чай, исподлобья глядя на девушку.

Даже сейчас на лице шпионки играла едва уловимая улыбка.

– Разве тебе не известно, что мне нравится, генерал?

Смысл ее слов был очевиден – пленнице нравился генерал. Я скривилась. На его месте я справила бы нужду у злодейки на глазах, а потом бы спросила: «Ну как, нравится?» Разрушить идеализированный образ генерала – вот лучший план.

Чу Кун выслушал и кивнул.

– Честно говоря, я действительно выяснил, что тебе нравится. Заколка для волос из белого нефрита с узором в виде цветов сливы, сандаловые четки, белое платье из шелка с синим цветочным узором… Если не ошибаюсь, это мои подарки тебе?

Слегка смутившись, Синь Юнь кивнула. Чу Кун с улыбкой прищурился – и я поняла, что в его голове созрел коварный замысел.

– Ты уехала в спешке и оставила вещи в столичной усадьбе. Я приказал своим людям разыскать их и привезти. Посмотри, все ли на месте?