Онлайн книга «Тысяча и одна тайна парижских ночей»
|
– Я предпочитаю платье, нежели мужа. Разве вы хотите, чтобы мое платье не веселилось сегодня вечером? – А ваше слово выйти замуж? – Сколько платьев положите вы в свадебную корзину? На этот раз влюбленный повернулся к ней спиной: он искал жену, а нашел только платье. Таким-то образом Лучезарная прошла мимо пяти миллионов в виде молодого порядочного человека. Вернувшись домой в четыре часа утра, Лучезарная сняла платье, поцеловала его и уложила спать на свою постельку. Книга семнадцатая. Потерянные письма Маркиз Сатана подошел к тряпичнице, младшей сестре Матильды, отысканной Робертом Амильтоном. – Будьте осторожнее, – оказал он ей, – на вашем крючке три любовных письма, за которые я вам заплачу три франка. Тряпичница подняла три письма, протянув в то же время другую руку за тремя франками. Мы вошли в Золотой дом и стали читать первое письмо. Кончено, навсегда кончено. Я была бесхарактерна, высказала вам всю свою любовь и все страдания от ваших непонятных и странных капризов. Вы читали в моей душе, были властелином моих мыслей, действий, желаний; признайтесь, что это были мои единственные недостатки в ваших глазах. Действительно, нет ничего скучнее женщины, которая любит вас до безумия, высказывает это со всем пылом страсти, пишет об этом смешной прозой, – женщины, которая не может провести дня, не видя вас. Зачем встретились вы со мной в жизни? Зачем упорно оставались на моей дороге? Я пробовала подавить рождающееся чувство; эта любовь пугала меня, и я хотела избежать ее; даже в настоящую минуту у меня достало бы сил расстаться с вами навсегда, если бы вы не сделали шага вперед; но вы его сделали, и я, повинуясь непреодолимому влечению, бросилась в ваши объятия [74]. Если не сердце, то ваша память не может забыть того вечера, когда вы, подпершись руками, слушали романс без слов Мендельсона, который я вам играла со всей душой. «Вы великая артистка», – сказали вы мне со слезами на глазах, и я еще теперь чувствую, как пламенно вы прижали свои губы к моей руке, когда еще не замер последний аккорд. Много раз хвалили мой музыкальный талант, и я всегда предпочитала титул артистки всем прочим, на которые имею право по своему рождению и положению в обществе; но в ваших устах титул этот казался мне особенно дорогим! Я думала, что нашла путь к вашему сердцу, что моя красота и воображение покорили вашу душу; я думала, что нашла в вас отголосок своим мечтам, грезам, глубоким и пылким стремлениям! Как умели вы так искусно лгать и выражать то, чего не чувствовали? В вашем сердце было только вожделение, и больше ничего; у вас недостало даже настолько благородства, чтобы не разрушать моей иллюзии; вы холодно, жестоко рассеяли ее, почти смеясь над моим страданием и отчаянием. Для вас любовь – объятия, для меня – слияние душ. Я понимаю бесконечнуюпреданность, безмолвное пожертвование, глубокую страсть; вы же идете вперед, срывая лишь цветы, и чем обильнее их сбор, тем больше удовлетворено ваше самолюбие; ваше сердце не дает больше той любви, какая бывает в двадцать лет, да и знавало ли ее когда-нибудь? Довольно выстрадала я в тот долгий вечер, когда ждала вас, считая биение моего сердца! Ничто, даже ни одно слово, не нарушило моего горестного одиночества. Вы даже не вспомнили обо мне! Где вы были в тот вечер? |