Книга Ее бешеные звери, страница 180 – Э. П. Бали

— Не исцеляй меня, — еле слышно шепчу я. — Таково правило.

— По всем правилам я должен отнести тебя в свое логово, положить лицом вниз на свое сокровище и напомнить тебе, кому ты принадлежишь.

Я едва успеваю съязвить:

— Это обещание? — прежде чем позволяю тьме поглотить меня целиком.

Глава 53

Коса

Я должен был догадаться, что моя Регина окажется такой же сумасшедшей, как и все мы. Нависнув над экраном компьютера Лайла, я заставляю себя снова и снова просматривать запись с камеры наблюдения, тихо ругаясь себе под нос.

Лайл вздрагивает. Заметно вздрагивает от звука, с которым кости Аурелии ломаются в обеих руках одновременно.

Она смотрела на меня вызывающе и холодно, пытаясь донести силой своего взгляда, что я должен причинить ей боль. Она понимала, как устроена политика и взяла на себя ответственность за то, чтобы это произошло.

То, как она приняла на себя всю силу этой боли за своих друзей. Редко встретишь зверя, способного на такой уровень… самопожертвования и решимости.

Я знаю то, что знают все звери в моем положении. Что есть физическая сила… и реальная мощь. И сегодня я понял, что у Аурелии есть опасное, редкое и притягательное сочетание того и другого.

— Блядь, — непривычно изможденным голосом произносит Лайл. Он отодвигается от экрана и пытается сдержать ярость, но дрожь пробегает по его руке, когда он трет глаза. — Она просто кошмар.

Он не это имел в виду.

— Она слишком красива, чтобы быть кошмаром, — бормочу я.

Он бросает на меня удивленный взгляд, и я отвечаю ему мрачным. Мы оба знаем, что это правда. Что она обладает необъяснимой притягательностью. Что даже не будь я ее парой, меня все равно бы тянуло к ней. Все равно… я искал бы ее, как рыба ищет океанские течения.

Лайл сопротивляется этому влечению, но он на грани. Глубоко на грани. То, что я видел, когда они были вместе, убедило меня в этом. Теперь она держит его за яйца. Буквально.

Прямо сейчас я борюсь с ней так же, как борюсь с безумием: с большим трудом.

Руки льва сжимаются в кулаки, когда крик боли Аурелии эхом разносится вокруг нас. Проникает под нашу кожу и в наши кости. Я сочувственно похлопываю его по спине, держась поближе на случай, если он захочет выместить на мне свою агрессию.

— Я хочу ее увидеть, — говорит он сквозь стиснутые зубы.

Но не встает из-за стола.

Он что, спрашивает совета?

Чтобы дать ему возможность побыть наедине со своей внутренней борьбой, я подхожу к эркерам и смотрю на сгущающиеся тени над овалом Академии. Один за другим включаются прожекторы, освещая территорию, чтобы охранники могли видеть в темноте.

— Это хорошая идея?

— Это хорошая идея, — повторяет он, как будто это ругательство.

— Если я почувствую запах ее крови, мне может не понравиться результат.

— Что ты имеешь в виду? — голос Лайла внезапно становится резким, как будто он рад, что я переключил его внимание на что-то другое.

— За время проведенное в Академии у нее ни разу не было кровотечения. Ты знал об этом?

Он молчит, потому что, конечно же, он ни хрена не знал. Конечно же, я единственный, кто следит и ждет этого, словно кровавого полнолуния.

— Ты хочешь сказать, что у неене было менструаций? Совсем? Но течка…

— И настоящей течки у нее тоже не было. Не здесь.

Лайл ругается, и я слышу, как он достает телефон и отправляет сообщение. Вероятно, Терезе, чтобы та начала следить за циклом студентки.