Книга Ее бешеные звери, страница 177 – Э. П. Бали

Ксандер цокает языком и грозит пальцем Крайту, как будто это не федеральное преступление.

— Правда.

Томас по уши в дерьме. Ему ничего не угрожало, и в тот момент он не защищался. Из-за моего собственного преступления я совсем забыла о его преступлении, но гениальная Ракель, очевидно, нет.

И тут Титус, явно потеряв терпение, выплевывает:

— Спроси ее, — он указывает на меня уродливым пальцем, сдвинув густые черные брови.

— Говори, когда к тебе обращаются! — рявкает на него Ксандер. — Или я вышвырну тебя отсюда, Клосон.

— Это мой гребаный суд! — кричит Титус.

— А мне, блядь, плевать! — кричит Ксандер в ответ, и его глаза на мгновение вспыхивают красным.

Этого зрелища достаточно, чтобы заставить всех замолчать.

— Аурелия Аквинат. Наконец-то мы добрались до тебя, — рокочет Ксандер, и его голос сочится презрением. В моей голове он говорит: — Я, блядь, знал, что ты что-то замышляешь. — Но вслух произносит следующие: — Как ты была вовлечена в это гнусное воровство?

— Я была вдохновителем, — уверенно говорю я. — Я заставила Сабрину пойти со мной в общежитие анимусов, украсть ноутбук Титуса и принести к нам.

— Почему я не удивлен? — спрашивает Ксандер, а затем хмуро смотрит на меня. Он не может определить, правду я говорю или ложь сквозь мои щиты, и я позволяю себе слегка ухмыльнуться ему.

— Видите! — рычит Титус. — Она, блядь, улыбается! Никаких угрызений совести. Она бы сделала это снова.

— Это правда? — спрашивает Ксандер. — Ты не испытываешь угрызений совести из-за того, что украла собственность другого зверя?

Я поворачиваюсь и смотрю Титусу прямо в его жуткие темные глаза. Тигр тяжело дышит, зрачки расширены, ярость, исходящая от него — очевидная угроза. Он разорвал бы меня на части, будь у него хоть малейший шанс. Я улыбаюсь этой жестокости и отвечаю на нее собственнымтихим доминированием.

— Я не испытываю никаких угрызений совести, и, честно говоря, если бы я могла вернуться в прошлое, то поступила бы точно так же.

Титус рычит и указывает на меня пальцем.

— Ты получишь то, что тебе причитается, Аквинат.

— Лия, прекрати, — умоляет Минни откуда-то позади меня.

— Хорошо, — говорит Ксандер, снова привлекая наше внимание. Я поворачиваюсь, чтобы встать вместе с Сабриной и Ракель.

— Итак, вы двое, — он указывает только на меня и Сабрину, — по вашему собственному признанию, виновны в вашем преступлении. Ракель Лоба?

Дракон поворачивается к Косе.

— Невиновна, — хрипит Коса.

— Кто лидер змей? — спрашивает Ксандер, растягивая слова.

Змеи перешептываются между собой, потому что я уверена, что Наталья была лидером их ордена. Вперед выходит круглолицая девушка. На ее щеке регистрационный номер яда, она одета в рваные черные джинсы и черную майку, под которой видны замысловатые татуировки змей на обеих руках. И у нее та же странная культовая татуировка в виде буквы «Б».

— Ты довольна вердиктом? — нетерпеливо спрашивает Ксандер.

У нее нет выбора, кроме как тихо сказать:

— Да. А Ракель хочет выдвинуть обвинения?

— Оно того не стоит, — рычит Ракель.

В зале раздается тихий смех самцов.

Мне почти жаль Томаса, которого публично объявили слабаком, но именно из-за него мы оказались здесь, так что я не могу испытывать к нему сочувствие.

— В таком случае, Сабрина Пантара и Аурелия Аквинат, вы признаны виновными…