Книга В твой гроб или в мой?, страница 109 – Жаклин Хайд

Я задерживаю дыхание уже, кажется, несколько часов, когда мягкая рука проводит по моему лбу. О, черт возьми, ее прикосновение.

Обри морщится.

— Странно, но ты не теплый. Холодный какой-то.

Она отодвигается и неловко ерзает с озабоченным лицом, а я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не потянуться к ней.

— Я просто устал и нуждаюсь в отдыхе, но не хочу, чтобы ты чувствовала, что я держу тебя здесь. Уверен, Джордж был бы рад компании, — я снова пытаюсь выпроводить ее из комнаты, когда капли пота выступают на лбу и кровь шумит в ушах. Я закрываю глаза.

— Или я могла бы остаться и позаботиться о тебе.

— Нет, — мой тон полон враждебности, и я жалею, что не могу взять свои слова обратно, когда на ее лице появляется вспышка обиды. — Я имею в виду «нет», я хочу, чтобы ты наслаждалась этим днем. Почему, по-твоему, я так старался, чтобы все это сделать?

— Потому что Дойл…

Учитывая все секреты, что я держу от нее, пусть она, по крайней мере, будет знать, на что я готов пойти ради нее.

— Нахуй Дойла. Единственная причина, по которой сегодня все происходит — это ты.

— Это так мило, — мягко говорит она, поворачиваясь, чтобы сесть рядом со мной на диван.

— Да, это так. А теперь уходи, женщина. Я не могусправиться с мигренью и ноющим стояком, когда ты рядом.

Мои клыки пронзают десны, желая полностью вырваться и вгрызться в ее шею.

Ее зубы прикусывают нижнюю губу, а щеки красиво краснеют. Черт, я хочу ее.

— Ладно, просто позволь мне еще раз проверить твою температуру, — от ее прикосновения я теряю контроль над собой, позволяя ее запаху проникнуть в ноздри. Неуверенным голосом она добавляет. — Ты действительно неважно выглядишь.

Пот, покрывающий мой лоб, вызывает отвращение, а одежда душит. Я поднимаюсь с дивана и встаю, оставляя ее в недоумении, когда направляюсь в ванную, желая почувствовать прохладную воду на разгоряченной коже. Разгорячен. Я? Я оторву Фрэнку голову за это. Он будет страдать до конца своих бессмертных дней. Это может быть только из-за солнцезащитного крема.

Я знаю, что потратил слишком много силы сразу после того, как не использовал ее целую вечность, но не следовало реагировать так бурно.

— Я в порядке, правда. Вы с Дойлом оба суетитесь, как наседки, — умудряюсь выдавить я, стаскивая рубашку и расстегивая брюки.

Я совсем не в порядке. Зрение ухудшается, кожа горит, и я испытываю дискомфорт. Я резко вдыхаю через нос, и все внутри сжимается.

Я прислоняюсь к каменной стене ванной, живот сводит от желания пойти за ней. Что, черт возьми, со мной происходит?

— Мы имеем право беспокоиться о тебе.

Ее запах становится сильнее, чем ближе она подходит к ванной, и страх, какого я не испытывал веками, наполняет грудь. Мой самоконтроль снова ослабевает, перед глазами все становится красным, и я не могу отогнать это. Я нажимаю кнопку на стене и, черт возьми, едва не срываю дверь душевой с петель в спешке, чтобы оказаться под струями воды и подальше от нее.

— Могу я тебе что-нибудь принести?

Широко раскрыв глаза, я прижимаюсь к холодной плитке в самом дальнем углу кабинки и встречаю ее взгляд через стекло.

Ее глаза мгновенно опускаются и расширяются при виде моего члена, а рот складывается в мягкую букву «О».

— О, вау.

Клыки полностью вылезают из верхней челюсти, и я поворачиваюсь к одной из струй воды, чтобы скрыть их. Я прижимаюсь к стене и качаю головой. Голод гложет меня изнутри и заставляет биться в конвульсиях от желания.