Книга Перепрошит тобой, страница 87 – Жаклин Хайд

— Святое дерьмо, — выдыхает Бернадетт позади меня.

Я оглядываюсь на свою новую пару, которая сидит с широко раскрытыми глазами на Броме, уставившись на то место, где только что стояла Одетт, и мой взгляд становится жестче.

Возле книжной лавки на меня накатила волна беспокойства, какого я не испытывал веками. Должно быть, это была пелена Одетт, окутавшая деревню, и это объясняет, почему я нигде не мог найти Берни. Одетт скрывала свое присутствие. Вероятно, чтобы попытаться выяснить,является ли человечка моей парой на самом деле.

— Она что, ведьма? — восклицает Бернадетт.

Внезапно все складывается в единую картинку. Зубы скрипят, челюсть сводит так, что в щеке щелкает сустав. В последнее время все больше сверхъестественных спариваются с людьми, и более чем вероятно, что во всем этом замешана Одетт.

Глава 22

БЕРНАДЕТТ КРЕНШОУ

Я в аду ромэнтези книги. По-другому объяснить это просто невозможно.

— Перестань извиваться, ты все равно никуда не денешься, и ты это знаешь, — Фрэнк вновь выходит из себя, его терпение лопнуло.

Мои брови гневно сдвигаются, но я не могу винить его, потому что я буквально извиваюсь на нем, как угорь, или как тот, кто отчаянно пытается согреться всю дорогу домой. Но чем ближе я пытаюсь прижаться, тем больше он пытается отодвинуться, и, честно говоря, это меня бесит.

Боже, если бы ведьма буквально не сказала мне, что у него была девушка, я бы никогда не поверила. Сверхъестественный парень он или нет, его отношение к лицам противоположного пола — полное говно.

— Я никуда не пытаюсь деться, кроме как в тепло, — огрызаюсь я, и раздражение к нему нарастает с каждой секундой.

У меня нет никаких угрызений совести по поводу обнимашек с врагом ради выживания.

И с тех пор, как мы покинули деревню, у меня возникла не одна фантазия о несуществующем световом мече⁴⁶ и о том, как я использую большое тело Фрэнка в качестве буррито-одеяла⁴⁷, и все из-за его выкрутасов.

Разъезжать по сельской местности на большой лошади с горячим самцом звучит заманчиво, пока ты не добавляешь к этому адски ледяной ветер и того, кто скорее замерзнет, чем поделится с тобой теплом тела.

Я бы обиделась, если бы не огромная выпуклость его члена, которая упирается в мою задницу каждый раз, когда мне удается притиснуться достаточно близко, чтобы почувствовать ее. Так что либо Фрэнк вовсе не так уж скован, либо просто не мерзнет так, как я.

И я почти готова поверить, особенно видя, как он сидит идеально прямо, будто палку проглотил, с вытянутыми руками, чтобы ни дай бог меня не коснуться. Но сто́ит мне дотронуться до его кожи, как выясняется, что он такой же ледяной, как и я.

Я надуваюсь, снова откидываюсь назад и снова чувствую, как он так же быстро отстраняется, что должно быть физически невозможно на такой лошади и в такой позе.

— Боже, хватит быть таким мазохистом. Тут, мать его, так холодно, что мне плевать на твой стояк, который ты так усердно пытаешься спрятать! — рычу я, не в силах больше молчать о его странном поведении.

Не то чтобы я не хотела его позже. Гораздо позже, когда не буду замерзать насмерть и смогу переваритьвсе, что узнала сегодня.

Теперь я понимаю, что последняя часть моего маленького приключения была полностью подстроена, чтобы разозлить его, но это тоже не моя вина.