Книга Все проклятые королевы, страница 29 – Паула Гальего

Но ничто с Мари не длится вечно. Свободолюбивая, как всегда, она однажды покидает Эренсуге. Она скрывается, а змея остаётся в одиночестве.

На протяжении нескольких сотен лет Эренсуге бродит по земле, охваченный яростью и обидой. Ни одно божество не было настолько глупым, чтобы попытаться встать у него на пути. Но смертные… ах, они такие забавные создания.

Многие рыцари становятся легендами, погибая в его пасти, сгорая в его синем пламени или превращаясь в ничто под ударами его когтей. Эренсуге становится творцом героев.

Жаль, что никто из них не выживает, чтобы насладиться славой, которая, впрочем, была бы недолгой. Их имена помнят дети их современников, а затем дети этихдетей. Иногда одно из имён сохраняется пять или шесть поколений благодаря песне, но в конце концов все они забываются.

Ни один смертный не может остановить Эренсуге, ни одно магическое существо не хочет этого делать. Поэтому он продолжает забирать всё, что пожелает, разрушая и уничтожая, пока однажды ему не надоедает, и он не решает уснуть. Всё просто.

Он забирается в гору в Сулеги, не заботясь о последствиях, и в своём яростном стремлении к отдыху прокладывает извилистый, бесконечный путь, оставляя за собой каньоны там, где гора не выдержала, а камни обрушились. Его обитель называют Сугебиде… или Галерея Змеи.

И только тогда он находит покой, уставший и утомлённый скукой. Но однажды что-то пробуждает его: знакомый запах, воспоминание о потерянной любви. Эренсуге выходит посмотреть.

Он знает, что это не сама Мари. Хотя она принадлежит богине, а люди помнят лишь её как мать богов, даже Эренсуге, знает, что она также была и моей. Но он не может удержаться, чтобы не выглянуть и не взглянуть на нее.

Глава 5

Кириан

Остаток дня мы проводим в доме. Ни я, ни Одетта не покидаем его комфортных стен, но и слов друг другу почти не говорим, даже встречаясь за обедом или ужином.

Она превратилась в тень, которая скользит туда-сюда, молча, без каких-либо эмоций или слов. Я знаю, что она избегает меня, а я не нахожу в себе смелости искать встречи с ней.

Нирида напряжена.

Не думаю, что она спала с тех пор, как нас ранили. Она постоянно начеку, готовясь к худшему, и молится богам, чтобы Львы не нашли нас раньше, чем нас достигнет Дерик.

Дерик прибывает в деревню на рассвете второго дня. Вестник приносит известие о его прибытии во время завтрака, и только тогда командир позволяет себе облегчённо вздохнуть.

Она отдаёт приказ готовить наших солдат, и мы вдвоём выходим его встретить, оставляя Одетту внутри. Она смотрит на нас с вопросом в глазах, но не спрашивает, просто продолжает молча есть в компании девочки, живущей в этом доме.

Капитан Дерик появляется спустя некоторое время. Он пересекает сад, не заботясь о клумбах с цветами, по которым наступает. Достигнув нас, он стряхивает грязь с сапога, стоя перед нами, укрывшимися от утреннего холода в беседке сада с развёрнутыми перед собой картами.

— Командир Нирида, — приветствует он, — капитан.

Дерик лишь чуть выше Нириды, но намного плотнее сложен. Если я правильно помню, ему давно перевалило за тридцать, и он всё ещё в отличной форме. Не зря он один из лучших капитанов, которыми мы располагаем. В отличие от других, остающихся в тылу, он всегда первым бросается в бой. Но не из уважения или заботы о своих солдатах. Нет. Его мотивы всегда эгоистичны, садистичны и жестоки.