Книга Все проклятые королевы, страница 167 – Паула Гальего

— Значит, ничего не может нас сдержать? — спрашиваю я, едва слышно.

Камилла поворачивается ко мне. Серые глаза приобретают особый оттенок под светом вечернего солнца.

— Боги.

Она улыбается со скрытой насмешкой, ведь обе мы знаем, насколько бесполезны боги в человеческих спорах. Никто из них не вмешается.

— Нет ничего в природе, что могло бы нас остановить, но это не значит, что у нас нет страховки на случай, если всё пойдёт не так. У каждой Дочери Мари есть поддержка: свет во тьме, якорь в буре.

— Ковен? — уточняю я.

— Нет. Ковен — это важно, это дом, семья, которую нужно защищать, но речь не об этом. Это нечто, что выходит за рамки любых смертных уз, которые ты знаешь. Мы называем это связью бихоц. Мы берём одну из самых сильных эмоций и питаем её магией, создавая нерушимый союз. Это сложно объяснить, если ты никогда не испытывала ничего подобного. На самом деле, не существует слов, которые могли бы это точно описать. — Она делает паузу. — Но, чтобы ты поняла, две души заключают клятву, которую нельзя нарушить. Они клянутся друг другу в верности, уважении и защите.

— Любви? — шепчу я, следуя её взгляду, устремлённому к Алексию и Ильхану. — Это… что-то вроде романтических отношений, скреплённых магией?

— Нет. — Она качает головой. — Это не только романтическая любовь. Она может перерасти в неё, но так же часто остаётся дружбой. У всех Дочерей Мари естьсвязь, но далеко не всегда она превращается в отношения. Многие связывались с друзьями, с боевыми товарищами.

— Но иногда это случается? — догадываюсь я.

Камилла отворачивается от Ильхана и смотрит прямо на меня.

— Ильхан — мой связанный, — подтверждает она. — Долгое время мы были только друзьями. Он любил одну женщину, я — нескольких мужчин, пока не нашли друг друга.

— Связь… заставляет? — осведомляюсь я, стараясь, чтобы мой вопрос не прозвучал оскорбительно.

— Нет. Обычно связь формируют с тем, кому доверяют. Нужно, чтобы между двумя уже было что-то: дружба, уважение, восхищение… без этого она не сработает. Поэтому нередко случается так, что со временем связь перерастает в нечто большее, потому что мы всегда выбираем того, кто уже дорог нам. Когда-нибудь, если я потеряю себя, Ильхан остановит меня.

— Как?

— Убьёт меня, — отвечает она спокойно, и я в ужасе смотрю на неё, пытаясь понять, всерьёз ли она это говорит. — Если наступит момент, когда во мне не останется ничего, что можно спасти, Ильхан прекратит моё существование. Он убьёт меня и будет обречён никогда не попасть в царство Мари. Он не воссоединится со мной в другой жизни. Не встретится и с Алексией.

По спине пробегает холодный, как дыхание зимы, озноб.

— Это уже случалось?

— Да, — честно отвечает она. — В наших ковенах хранятся истории о тех, кто сбился с пути, чтобы мы знали, как его не потерять.

Я задумчиво хмурюсь.

— Связь даёт твоему связанному власть над тобой?

— Нет, — говорит она, даже не раздумывая. — Она просто усиливает то, что уже есть между вами. И поскольку я уважаю его и доверяю ему, я прислушаюсь к нему, если он скажет мне остановиться. Между нами есть нечто магическое, связь, которая делает нас преданными друг другу, создаёт естественное желание защищать.

— Нужно очень сильно доверять другому человеку, — тихо замечаю я.

— Очень. — Она улыбается. — Алексий тоже должен будет найти кого-то такого: либо среди соргинак, либо среди смертных, как его отец.