Книга Все проклятые королевы, страница 153 – Паула Гальего

— Вы, как и Кайя, как и я, — часть шабашей.

Я задыхаюсь.

— Но… что насчёт закона тройного возврата? — спрашивает Ева. Её голос звучит странно, будто долетает издалека.

— На вас он не распространяется. Как и на меня. Наш род появился ещё до того, как Мари создала ведьм и связала их с собой. Мы пришли в тот момент, когда Мари ещё была юной матерью… и влюблённой.

Она любила отца и желала ребёнка, рождённого от этой любви.

Она не наложила границ на свою силу.

И её потомки…

…унаследовали её полностью.

Я не могу пошевелиться.

Дочери Мари…

— Богиня Мари… создала нас? — шепчет Ева.

Я не уверена, что способна произнести хоть один вопрос из тех, что рвутся у меня внутри.

— Она мать всех нас.

— А отец? — не сдаётся Ева.

В моей памяти вспыхивает воспоминание о деабру из Проклятой и о моей последней встрече с Ламией.

— Гауэко… — выдыхаю я.

Амарис поворачивается ко мне. В её зелёных глазах вспыхивает странное любопытство.

Призрачный ветер колышет белые пряди её волос.

— Да. Мы — Дочери Мари. Но и… Дочери Гауэко.

На этот раз это Ева хватает меня за руку. Её пальцы тёплые, крепкие.

И я благодарна ей за это.

Потому что мне кажется, что ноги вот-вот подкосят.

— Вороны… Все они… Все ученики Ордена… — Ева запинается. Её голос дрожит.

Я никогда не видела её такой.

Без слов.

Так потрясённой.

Лицо Амарис мрачнеет.

— Вы никогда ими не были, — бросает она, словно само это слово — оскорбление. — Они назвали вас так, потому что не знали, кто вы.

Но знали,что хотят вашу силу.

— В Ордене нам запрещали принимать свою истинную форму, — произносит Ева и глубоко вдыхает. — Почему? Почему они не воспользовались всем нашим потенциалом, если понимали, на что мы способны?

— Потому что эти невежды — ещё и трусы, — шипит Амарис. — Они боятся пробудить нечто, чего не смогут контролировать. Им хватило того, что они украли вас. Оторвали от вашего дома. Оставили нас без наших дочерей. Без наших сыновей. Без нашего самого ценного наследия. Заперли вас в клетках из плоти и крови. Ведь только в своей истинной форме Дочь Мари способна раскрыть всю свою силу.

— Вы знали о существовании Ордена? — спрашиваю я. Мой голос звучит тише, чем мне хотелось бы.

— Да. И мы никогда не могли их найти. Мы нашли только одного из украденных детей.

Я сглатываю.

— Кого? — мой голос едва слышен. — Как?

— Некоторые из нас никогда не прекращали поиски. Наши шпионы что-то подозревали, видели, что они делают с вами. И вот однажды они отправили двенадцатилетнего мальчика подменить сына одного из графов в Лекаон. Слишком взрослого. Слишком осознающего, кто он. Его забрали, когда ему было уже пять. Он помнил. Он помнил своих. Он сотворил магию. И мы нашли его. Так мы поняли, во что они вас превращают.

— Что с ним стало? — спрашиваю я.

Амарис отвечает тихо:

— Он умер в тот же день, когда высвободил свою силу. Сжёг дотла целый город. И сжёг себя.

Темнота вокруг нас кажется ещё тяжелее.

Мой живот сжимается.

Горло пересыхает.

— И вы больше никого не нашли, — шепчу я.

— Нам едва хватило улик, чтобы понять, что произошло. Что они с ним сделали. После этого те, кого вы называете Орденом, усилили охрану. Ужесточили правила. Стали осторожнее.

Боль туго сжимается вокруг сердца, что так быстро бьётся в груди, сдавливает его.

И меня поражает, как нечто, случившееся так давно, может оставить такую свежую, открытую рану.