Книга Все проклятые королевы, страница 156 – Паула Гальего

— Война больше. Жестче. Важнее. Война за свободу всей Земли Волков.

В толпе вспыхивает ропот.

— И вы хотите, чтобы соргинак Сулеги приняли в ней участие, — спокойно догадывается Камилла.

Голоса смолкают.

— Мы хотим, чтобы в ней приняли участие все соргинак. И мы тоже.

Камилла едва заметно улыбается.

— Значит, вы здесь и для того, чтобы подготовиться.

Мы обе киваем.

Не глядядруг на друга.

Это не требует согласования.

Дочь Мари делает шаг в сторону, её движения грациозны, словно танец.

Она поднимает руку, приглашая вперёд мужчину, что всё это время ждал позади неё.

— Это Ильхан, командующий моими армиями и отец моего сына. А это — мои воины. Мой народ. Моя семья.

Она поднимает другую руку, показывая на людей вокруг.

— Мы расскажем вам правду. Мы покажем вам нашу историю. Мы подготовим вас, чтобы вы могли победить.

Она протягивает обе руки.

И Ева, и я делаем шаг вперёд.

И берём её ладони в свои.

Глава 27

Кириан

Если я закрою глаза, то всё ещё вижу лук и стрелу. Её спину. Гауарги, растерянных и непонятных.

Отпустить её было трудно.

Объясниться перед Ниридой потом — почти невозможно.

«Нет. Не знаю, куда она пошла».

«Да. Да, я позволил ей уйти».

«Нет. Не знаю, когда она вернётся… и вернётся ли вообще».

Она была готова оседлать лошадь и отправиться вслед за Одетт сама, но, кажется, я смог её убедить: притащить её обратно можно, но заставить участвовать — нет.

А нам нужно, чтобы она участвовала.

С тех пор ложь сплетается с надеждой. Мы лжём солдатам, говоря, что Королева Королей в безопасности и спрятана, и молимся богам, чтобы она вернулась.

Потом мы отправились на войну. Первые дни не думать о ней было легко.

Засады на дорогах. Стычки, призванные замедлить наше наступление к стенам Эреи. Они могли задержать нас, но не изменить ход событий.

Через неделю армии Львов потеряли контроль над пограничными территориями.

Через три недели вся Эрея, кроме столицы, была под нашим контролем.

Через месяц войска, державшие оборону снаружи, отступили вглубь города, а стены Уралура оказались полностью окружены.

Но осада затянулась, и промежутки между сражениями превратились в тяжёлую, вязкую тишину, наполненную неопределённостью.

В тишину, в которой Нирида размышляет, не стоит ли нам устроить такой же обман, как в Сулеги с девочкой-королевой.

В тишину, в которой я задаюсь вопросом, увижу ли когда-нибудь Одетт снова.

Пахнет дождём.

После последних знойных дней это почти облегчение.

Апрельские ливни уступили место более мягкой погоде в мае, а июнь, экаина, месяц солнца, принёс с собой жару, назойливых мух и металлический запах крови.

Нирида входит в шатёр тяжёлымшагом. Я знаю, что это она, ещё прежде, чем поднимаю взгляд, — по тому, как твёрдо вонзаются в землю её сапоги. Вооружённая до зубов, одетая в лёгкую кожаную броню Волков, она явно не нашла времени даже переодеться после боя.

Засохшая кровь запеклась на тёмной кирасе, на защитных пластинах её предплечий и сапогах, покрытых грязью и кровавыми пятнами. Быстрый взгляд на её движения — и я понимаю: если часть этой крови принадлежит ей, значит, раны незначительные.

— Всё в порядке? — осторожно спрашиваю я.

Нирида бросает быстрый взгляд на Дерика, сидящего напротив меня за столом.

У него глубокая рана в левом плече.

Этот ублюдок настоял, чтобы лекарь перевязал его прямо на поле боя, лишь бы продолжить сражаться.