Книга Все потерянные дочери, страница 83 – Паула Гальего

Кириан не пытается провести захват; он атакует прямо, нанося удар кулаком точно в мощную челюсть, заставляя гиганта пошатнуться назад.

Хоть воин и крепче, еще пары таких ударов он не выдержит.

Капитан пытается ударить снова, но тот оказывается быстрее и опять с силой налетает на него. На этот раз Кириан предугадывает его движения, перехватывает руки, и, хотя они падают на пол, он не оказывается в невыгодном положении.

Это удары кулаков и ног, незавершенные захваты и сильные руки, пытающиеся вывести соперника из строя, пока девушка, Тоя, шаг за шагом карабкается по ярусам трибун. Знать, сидящая поблизости, высовывается, пытаясь дотронуться до неё, показывает пальцами и восторженно аплодирует.

Кириану удается нанести удар Коннеру по ребрам, но тот, несмотря на сотрясение, не падает. Он хватает его за руку, затем за талию. Обнимает его, словно друга после долгой разлуки, и сжимает в своих мощных объятиях так, что у меня кровь стынет в жилах.

Воин ставит их обоих на ноги, и Кириан оказывается прижат к его груди, обездвиженный. Коннер заводит руку ему под шею, и Кириан, отчаянно вцепившись в нее пальцами, не дает свернуть себе шею.

— Дай ему минуту, — просит меня Нирида, угадывая мои намерения.

— Я не позволю, чтобы ему свернули шею ради дурацкого испытания, — цежу я сквозь зубы.

— Не свернет, — отвечает она. — Он не позволит.

Я верю в Кириана, но эта гора мышц огромна; он слишком силен. Зверь в человеческом теле.

Я чувствую что-то рядомс рукой и обнаруживаю ладонь Арлана в нескольких сантиметрах от моей, легкое касание. Он смотрит на меня, словно тоже говоря «жди», и я благодарна ему за этот жест, но улыбнуться не в силах.

Возвращаю взгляд к драке, и тут всё происходит стремительно.

Коннер выхватывает нож, и магия внутри меня вскипает, как неконтролируемая буря. Гром рокочет в небесах, и публика ахает, подавляя крик. Я уже готова вмешаться, когда воин едва задевает руку Кириана лезвием, делая надрез, и роняет кинжал.

Я задерживаю дыхание.

Магия покалывает кончики пальцев, жаждая вырваться на волю.

Нирида смотрит, разинув рот, уже не осмеливаясь просить меня ждать.

Они борются, и мы все видим, ошеломленные, как воин ухитряется вытянуть руку Кириана над бассейном, сжать рану и позволить нескольким каплям крови упасть, разбивая темную гладь воды. Этот жест, смысла которого я пока не совсем понимаю, стоит ему захвата: капитан изворачивается, наносит жесткий удар справа в подбородок и отскакивает, готовый снова вступить в бой, но такой же растерянный, как и мы.

Возможно, если бы он обнажил меч, если бы это был бой на стали, он мог бы победить; но что-то мешает ему; что-то сродни чести, из-за которой и Нирида просит меня не вмешиваться.

Они оба сплетаются в рукопашной схватке, слишком ожесточенной, когда что-то снова разрывает спокойствие ночи.

Сначала я поднимаю лицо, думая, что это очередной раскат грома; отголосок магии, что бурлит во мне, требуя выхода, но там, наверху, лишь яркие огни северного сияния.

Затем я чувствую озноб, легкий стук костяшек инстинкта, который требует, чтобы я отошла, требует, чтобы я бежала.

Предупреждение, которое бесполезно, потому что у меня нет времени даже осмыслить его.

Поверхность бассейна вибрирует. Вода приходит в волнение, и её отражения исчезают, словно сама тьма проглотила их. Ничего не слышно, кроме этого движения в глубоких водах и далекого эха, эха бездны, предупреждающего нас о трагедии.