Книга Все потерянные дочери, страница 82 – Паула Гальего

Свист раздается мгновенно. Низкий звук заполняет всё пространство, пока церемониймейстер, явно застигнутый врасплох таким ответом, пытается снова призвать всех к порядку. Возникает момент сомнения, колебание, когда он оборачивается к своему королю, словно ожидая инструкций.

Мне бы хотелось видеть лицоЭгеона, но тот невозмутим. Он не поддается на провокацию, пропуская оскорбление мимо ушей, и не приказывает страже арестовать Кириана.

— Итак, раз все трое готовы вступить в турнир, вы должны знать, что вам предстоит преодолеть лишь одно-единственное испытание. — Он делает паузу и наслаждается ожиданием. — Чтобы ваше прошение было услышано, вы должны преклонить колена прямо перед королем… но сделать это сможет только один из вас. Первый, кто это сделает, будет выслушан. Остальные… должны будут вернуться в другой день.

Крики становятся всеобщими, азарт толпы захлестывает всё вокруг, и дурное предчувствие комом встает у меня в горле. Я бросаю взгляд на Нириду, но она тоже не знает, что происходит.

Тогда стражники направляются к Кириану и встают по обе стороны от него. Он тоже не знает, что они делают, пока они не хватают его за камзол и не стаскивают его, а следом срывают рубашку, не давая времени расстегнуть пуговицы.

На его смуглой коже всё так же красуется татуировка Гауэко — рычащий волк и цветы, — только теперь шрам придает ему еще более свирепый вид.

Это воин, готовый к вызову. Публика в восторге, и это не более чем часть шоу.

Стражники отходят, выходят через те же двери, через которые вошли, и захлопывают их с мощным щелчком, гулко раздавшимся в тишине.

Трое претендентов остаются у края темного бассейна, и тогда церемониймейстер ревет:

— Начали!

Тоя двигается первой. Быстрая, как молния, она перехватывает копье, разбегается по кромке бассейна и с силой вгоняет острие в одну из соседних стен. Под нашими изумленными взглядами она повисает на древке, раскачивается и мгновение спустя уже стоит на копье, вскидывая руки в поисках любого другого выступа, чтобы продолжить подъём к первому ярусу галереи.

— Мне это не нравится, — бормочет Нирида так, чтобы слышала только я.

— Мне тоже, — соглашаюсь я.

Двое других реагируют медленнее. Кириан всё еще смотрит на женщину, когда Коннер, воин, стоящий рядом, издает рев, больше похожий на звериный рык, чем на человеческий крик, и яростно бросается на него.

Кириан замечает это как раз вовремя, чтобы раскрыть руки и принять удар, но напор слишком мощен, чтобы устоять на ногах, и оба валятся на пол.

Воин велик, куда крупнее Кириана: груда крепких, тренированных мышц, которая вжимаеткапитана Волков в пол, выкручивает ему руки и обездвиживает, оставляя беззащитным.

Сердце у меня разгоняется, и я невольно делаю шаг вперед.

Нирида прикладывает ладонь к моей груди.

— Верь в него, — шепчет она мне.

И я сжимаю кулаки, заставляя себя послушаться.

Позволяю ему продолжать барахтаться на полу. Он силен, но его противник еще сильнее; или так кажется. Это его стратегия: что бы он ни задумал сделать, чтобы преклонить колена перед королем, сначала он хочет избавиться от Кириана.

По крайней мере, он не использует оружие; но я на всякий случай готовлюсь.

Вдруг из мешанины плеч, бицепсов и ребер вырывается рука… и Кириан перехватывает предплечье, прижимающее его к земле. Он изворачивается, отталкивается и сбрасывает с себя Коннера, чтобы на этот раз самому броситься на него.