Книга Все потерянные дочери, страница 80 – Паула Гальего

Спустя какое-то время в переходе, по которому нас ведут, остаемся только мы: череда дверей в стенах, темные ниши и перекрестки, которые я стараюсь запомнить на всякий случай. Наконец мы останавливаемся перед створками с красивым рельефом, резко контрастирующими с камнем холодноготемного коридора.

— Прошу на ту сторону. Располагайтесь, где вам будет угодно, — говорит паж.

Нирида с силой толкает двустворчатую дверь. Нас тут же заливает свет, и перепад настолько резок, что пару мгновений я ничего не вижу. Лира делает шаг вперед, и оглушительный рев заполняет всё вокруг. Аплодисменты, крики, вопли…

Я не сразу понимаю, где мы находимся. Как и Святилище Галерей, это место состоит из ярусов: десятки и десятки рядов поднимаются идеальным кругом к потолку. Здесь нет ни красивых фресок, ни рельефов из сусального золота. Пространство полностью открыто, являя взгляду темное небо и… огни. Змеящиеся линии зеленых, фиолетовых, синих и желтых оттенков сплетаются в прекрасном танце прямо над нашими головами. Никогда не видела ничего подобного. Северное сияние. Хотя здесь, должно быть, верят, что это Ортци, бог неба. Может, так оно и есть. Может, он тоже явился посмотреть на представление.

Мы, должно быть, все еще внутри дворца. Мрамор стен, пол и потолки галереи, в которую мы вышли — черные, чистого, глянцевого черного цвета. Отделка местами золотая, но преобладает красный.

Все трибуны поднимаются кольцом вокруг открытого потолка над бассейном: темные, глубокие воды, дно которых трудно угадать. Там может быть всего пара сантиметров, а может — бездна. Поверхность отражает северное сияние, золотые огни свечей и зыбкие тени тех, кто выглядывает из галерей, чтобы наблюдать.

Ниже нас расположен трон, и на нем, сидя к нам спиной, — мужчина в короне. На нем черный приталенный костюм, с виду простой, но богатый деталями. Волосы, черные как вороново крыло, аккуратно зачесаны назад. Сложение, хоть сверху судить трудно, кажется мощным, пропорции — благородными. Кожа рук, виднеющаяся из-под рукавов, — темная. Эгеон, король Илуна.

Он не оборачивается наверх. Несмотря на шум гостей, которые словно обезумели при нашем появлении, он не поднимает глаз. Королева Королей находится всего в нескольких метрах над ним, но он не удостаивает её взглядом. Послание. Провокация. Похоже, всё сложнее, чем казалось.

Я проглатываю ругательство и выхожу на балкон, где уже собрались остальные. Ева перегнулась через балюстраду, внимательно осматривая странное пространство. На первом уровне нет ничего, кроме ложи короля, отделенной от бассейна десятками ступеней.На другой стороне круга — дверь и узкий проход. Всё остальное — вода; этот странный и пугающий водоем, который отражает свет, но ничего не показывает из своих глубин.

Холод пробирает до костей. Взгляда на покрасневший нос Лиры достаточно, чтобы понять: не я одна так чувствую. Жаровни горят, но их совершенно недостаточно. Легкое движение запястьем — и секунду спустя воздух вокруг нас становится чуть теплее. Ева бросает на меня благодарный взгляд, но молчит.

Гвалт постепенно стихает, пока пустые ложи заполняются. Справа от нас король Девин из Нумы как раз входит в свою ложу. Он перегибается через перила и приветствует народ, который снова взрывается восторженными аплодисментами. В этом… театре? Не знаю, как это назвать… трое королей. И все мы смотрим на спокойную воду, раскинувшуюся у наших ног. В этой воде, в почти неестественной неподвижности её поверхности есть что-то гипнотическое.