Книга Все потерянные дочери, страница 85 – Паула Гальего

Он оставлял всё это позади… похороненным в море Илуна.

Глава 16

Кириан

Огромное щупальце вырывается из бассейна, который теперь кажется мне намного глубже, хватает Тою поперек тела и утягивает под воду. Пульс зашкаливает. Но этот бешеный ритм длится недолго. Сердце останавливается в то мгновение, когда из воды снова что-то выныривает. Я вижу разверзнутые пасти, длинные гнилые зубы, налитые кровью глаза… семь пар глаз, семь пастей, семь огромных шей. У твари семь голов; у всех — вытянутые морды, змеиные глаза и чешуйчатая кожа, как у дракона, как у Эренсуге.

Я пытаюсь сделать еще один шаг назад, но спина уже упирается в стену. Я слышал легенды о морских чудовищах, способных топить целые флоты: монстры глубин, что наводят ужас на моряков и заставляют их перед отплытием давать обеты богам ради защиты в пути. И сейчас одна из таких тварей держит воительницу над водой. То, что я принял за щупальце, на самом деле — хвост, утыканный длинными шипами, похожими на наконечники копий.

Меня передергивает, когда я понимаю, что как минимум пара из них, должно быть, пронзила Тою насквозь. Дерьмо. Головы дракона рычат друг на друга, пока хвост мотает женщину из стороны в сторону, и тогда я понимаю, что они дерутся за добычу. Они трясут её с яростью, совершенно не заботясь о сохранности тела, окуная в воду и выдергивая обратно, пока одно неудачное движение не размазывает её ободну из стен.

Публика кричит. Но это не заглушает жуткого звука удара. Тоя падает в воду, и когда хвост снова подхватывает её, тело уже не держится. Она висит, как тряпичная кукла, безжизненная, пачкая кровью темно-синюю чешую чудовища. Кажется, от крови оно звереет еще больше: несколько голов воют в унисон, как единое целое, и то, как они извиваются в бассейне, становится всё яростнее.

Движение сбоку заставляет меня повернуться: я вижу, что Коннер вышел из ступора и начал действовать. Он бросается в воду. Этот безумец только что нырнул головой вперед в глубокий бассейн, где адская тварь решает, какая из её голов сожрет жертву, — и тут я понимаю, что таков и был его план. Вот почему он пролил мою кровь в бассейн. Он, должно быть, знал, с чем придется столкнуться — как и Тоя, которая именно поэтому пыталась перебраться на ту сторону, не касаясь воды. Коннер хотел отвлечь зверя мной, пока сам плывет.

Я ругаюсь, и тут красная вспышка привлекает мое внимание на трибуне прямо над королем Эгеоном. Одетт перегнулась через перила и пристально смотрит на меня. Она поднимает руку в тонком, едва уловимом жесте, веля мне подойти к ней. Я знаю, что она хочет, чтобы я сделал. Я знаю, что она защитит меня. Это не просто доверие. Здесь что-то большее, что-то, что тянет меня из самой глубины души: я доверил бы ей свою жизнь так же, как она доверила бы мне свою. Связь биотц.

Поэтому я тоже подхожу к краю и, не раздумывая, бросаюсь внутрь. Ощущение — словно удар стрелы; жестокий удар в грудь, когда ледяной холод пронзает меня. Здесь, внизу, всё черно. Дна не видно — это разверстая пасть глубочайшего ужаса. Звуки глохнут и кажутся далекими: глухой крик толпы, вой зверя и, в паре ладоней от меня, два его огромных плавника, удерживающих тушу на плаву, пока наверху делят добычу. Смотреть вниз — значит смотреть в глаза страху, и я не делаю этого долго. Гребу изо всех сил и выныриваю на поверхность, где Одетт может следить за моими движениями.