Книга Все потерянные дочери, страница 86 – Паула Гальего

Первый глоток воздуха наполняет легкие ледяным крошевом. Холод пробирает до костей, но я не позволяю ему отвлечь меня. Впереди меня Коннер проплывает мимо чудовища, прямо по центру водной глади. Так что я стараюсь игнорировать водяного дракона и гребу что есть мочи. Я знаю, что он пытается плыть тихо, не тревожа воду, чтобы не привлечьвнимание; но я на этом не зацикливаюсь. Я хочу выбраться отсюда как можно скорее.

Теперь я ровняюсь с ним, когда посреди ледникового холода, окружающего меня со всех сторон, чувствую струю чего-то горячего, стекающего по моему затылку и спине. Всего лишь миг, теплое мгновение, которое тут же растворяется в воде. Звук разрываемой плоти, этот влажный хруст — вот что дает мне понять, что это было. Я поднимаю голову, парализованный, лишь для того, чтобы увидеть, как одна из пастей зверя с корнем отрывает голову девушке. Публика кричит — в этом крике и ужас, и жажда большего: больше резни, больше зрелища.

Мне трудно пошевелиться; и тут я чувствую рывок. Мягкий толчок чего-то, что толкает меня вперед, пока я не замечаю усики тьмы в воде и не понимаю, что это Одетт. Я поддаюсь и, подгоняемый её силой, плыву быстрее — настолько, что вижу Коннера совсем рядом; нас разделяет всего пара метров. Я уже почти догоняю его, когда нас предупреждает пронзительный визг.

Коннер не успевает среагировать. Голова ныряет в воду и выныривает снова в нескольких сантиметрах от воина, чтобы раскрыть пасть, зарычать и сомкнуть челюсти. Следующий вопль принадлежит Коннеру: он ревет от ужаса, видя, как тварь с корнем отрывает ему руку. Шок таков, что я лишь спустя несколько секунд понимаю: крики публики, предупреждения — они не только для него.

Повернув голову, я обнаруживаю всего в ладони от своего тела мощные челюсти, скалящие зубы. Вблизи она еще страшнее. Клыки больше моей собственной головы. Рептильи глаза — ярко-красные, такие огромные и глубокие, что кажется, внутри что-то шевелится. Подвижные челюсти, похоже, способны раскрываться намного, намного шире, совсем как у змеи. Там, где заканчивается пасть, топорщатся гребни чешуи, а ряд шипов начинается на голове и сбегает вниз по шее.

Сквозь парализующий страх я снова чувствую импульс вокруг ног, рук, торса… и когда смотрю наверх, когда нахожу силы оторвать взгляд от зверя, вижу Одетт с протянутой к нам рукой. Нирида сжимает её плечо, пальцы впились в плоть, словно напоминая, что стоит на кону. И я понимаю: она удерживает тварь. Я гребу сильнее.

Мне приходится проплыть мимо Коннера, который всё еще кричит, когда одна из голов хватает его поперек туловища, поднимает из воды, а другая, повыше, тоже бросается в атаку. Крикисмолкают не сразу. Они разрывают его на части, пока остальные доедают тело Тои. По крайней мере, она уже была мертва. Вода наполняется кровью, и я понимаю, что времени у меня мало.

Я преодолеваю, наверное, три четверти пути, когда дикий рев перекрывает вопли толпы, и я знаю: они идут за мной. Краем глаза я замечаю тень, движущуюся стремительно, и вижу, что хвост твари несется ко мне с пугающей скоростью. Я ныряю, плыву быстро, глубоко, и чувствую, как он ударяет по поверхности, разбивая её чуть позади меня. Острие хвоста проходит всего в нескольких сантиметрах от моей ноги, когда темные щупальца отклоняют его траекторию.