Книга Все потерянные дочери, страница 69 – Паула Гальего

— Это то, что сегодня показали тебе деабру?

Он кивает, не открывая глаз.

— Я ему нравился. Очень. Я быстро понял, что он хочет. Как двигается, что говорит… Я точно знал, что ему понравится, и не колебался это давать. — Он смотрит на меня, замолкает на пару секунд. — Я думал, смогу выключить себя. Что это будет как задание. Что я забуду. Но… Всё осталось. Перепутанное, изломанное.

Кириан прижимает ладонь к груди, и я вижу, как белеют его костяшки. Вода, вдруг ставшая особенно холодной, продолжает струиться между нашими ногами.

— Думаю, я могу понять, что ты чувствуешь, — произношу осторожно. — Меня тоже учили, что моё тело, мой облик и манеры — всего лишь инструмент в руках Ордена. Еву учили тому же, и мы обе делали вещи… Я понимаю тебя, — повторяю, когда слова кончаются.

Не стоит напоминать ему то, что я уже однажды призналась Нириде и ему: если я так хорошо понимала, что чувствовал Кириан рядом с Лирой, то потому, что сама когда-то пережила это с ней. Ради Ордена я была готова на всё, и хотя я действительно желалаЛиру, главной причиной всегда оставалась миссия, успех. Ради них я бы пошла на всё.

Я опускаю руку, и, когда прикосновение обрывается, он открывает глаза.

— Ты думаешь об этом?

— Иногда, — признаюсь.

— Я давно не вспоминал… о нём. Но сегодня это было таким реальным… — его кадык дёргается. — Худшее то, что теперь, зная, к чему всё привело, к чему нас довели наши решения… я сделал бы то же самое снова.

— Потому что ты действовал теми средствами, что у тебя были, — говорю я и слегка тяну его к берегу. Кириан следует за мной. — Боль прошлого не может определять наше настоящее. Ты должен простить себя.

Кириан улыбается — впервые за всё время по-настоящему искренне, живо, с радостью. Он склоняется ко мне чуть ближе, и пара капель с его волос падает на мой нос, когда он так приближается.

— Спасибо, — шепчет он.

Его большие пальцы нежно гладят мои руки, и он касается губами уголка моих уст — лёгкий, целомудренный поцелуй.

— За что? — выдыхаю я.

— Потому что теперь это стало легче. — Он трётся носом о мой и выпрямляется. — Пойду поищу, чем вытереться.

Я поднимаю руку, улавливаю лёгкое дуновение ветра и делаю его своим, пока нас не окутывает тёплый вихрь и не сушит нас за миг.

Кириан смотрит с приподнятой бровью, и в его глазах вспыхивает тот озорной блеск, который я так люблю.

— Хвастунишка, — мурлычет он.

Он берёт сложенный плащ, расправляет его и стелет на траву, прежде чем натянуть штаны и сесть. Его тело источает тепло, которое никакая моя магия не сумела бы подделать, и я устраиваюсь совсем рядом.

Его руки копаются в одежде, находят ленту для волос, и он стягивает тёмные пряди. Но на этот раз это не кожаный ремешок. Я всматриваюсь: ловкие пальцы убирают пряди с его лба, и на свету я различаю знакомое сияние ткани — серебро и бурные реки.

Сердце делает скачок. Я ищу его взгляд, и он отвечает чуть самодовольным прищуром.

— Я знаю эту ленту.

— Какую ленту? — насмешка в голосе.

— Ту, что у тебя в волосах. Это та, что Камиль использовала, чтобы заключить связь бихотц.

Кириан бросает на меня косой взгляд.

— Может быть.

Я фыркаю. Слишком хорошо знаю этого сентиментального капитана, чтобы поверить в совпадения. Но спорить не стану. Кириан смеётся над моей гримасой и обнимает меня, прижимая к земле своим телом,пока я тоже не начинаю смеяться.