Книга Все потерянные дочери, страница 67 – Паула Гальего

— Какую глупость? — спрашиваю я.

Кириан отводит взгляд. Не может больше держать мой.

— Я был готов покончить с собой.

Нирида сквозь зубы бранится, Арлан издаёт сдавленный звук. У меня внутри всё сводит от тяжёлого, липкого чувства.

— И что было дальше? — выдавливаю я.

— Он сказал: после всего, что вложено… жаль было бы, если бы всё закончилось так. Он говорил о чём-то ужасном, о чём-то, что бродит по миру. Намекнул, что вернуть меня назад значило освободить кое-что ещё. — Он сглатывает. — Теперь думаю, речь шла об этих тварях.

— Если магия Гауэко держала их в узде и именно его сила вернула тебя, — размышляет Ева, — значит, он пожертвовал первым ради второго.

Мы все молча перевариваем сказанное, делаем его своим. Даже Эмбер не скрывает, как его передёргивает. Он тоже слышал эти истории, слухи о павшем капитане и о девушке, что вошла в лес, чтобы прогневить богов и вернуть его. Похоже, боги и правда разозлились.

— Возможно, поэтому сегодня я смог их ранить.

Я моргаю.

— Ты их ранил?

— Сегодня — да. Не убил ни одного, но мог бы. Сталь Нириды не действовала, моя — действовала.

Мы встречаемся глазами. Мы оба понимаем, что хотели бы сказать больше — и не можем.

— Кто знает, как работает магия Гауэко, — бормочет Ева. — Очевидно, она непредсказуема.

На этот раз она смотрит на меня. Думает о вечной тьме. Может быть, и сама задавалась вопросом: что было бы в Эрее, если бы тогда я тоже не смогла вернуть свет.

Я отвожу глаза.

— Что ты имел в виду, говоря, что Эрио тоже появился? — спрашивает Нирида сурово. — Это была часть видения или…?

— Это был он, — отвечает Кириан без колебаний. — Гауэко сказал, что был на него зол.

— О, чёрт, — выдыхает Нирида. — Да чтоб меня. К чёрту Львов и Морганы. К чёрту Аарона и гнилой труп сраного Эриса. Дерьмо… Дерьмо!..

Её ругань длинна и красочна. Мы молча слушаем её отчаяние, потому что видим в нём отражение собственного.

— Раз уж речь зашла о практичности… — вмешивается Ева, — предлагаю правило: если кто-то из нас ещё раз поболтает с какой-нибудь божественной сущностью — рассказывает группе.

Она пожимает плечами, притворяясь равнодушной.

Кириан трёт затылок.

— У меня сложилось впечатление, что мы влипли в какую-то древнюю борьбу за власть.

— Вы влипли, — поправляет Ева и бросает на меня взгляд, полный намёка. — Ну, теперь уже ничего не поделаешь.

— Поддерживаю правило, — говорит Нирида.

Я закрываю глаза на миг.

— Мы должны предупредить Дочерей Мари. Все шабаши. — Голос мой твёрдый. — Мы не можем охотиться на деабру. А они — могут. Они тоже дочери Гауэко.

Нирида кивает. Может быть, её тоже гложут те же угрызения совести, что и меня, когда я предложила идти дальше.

— Одетт права. У нас есть миссия в Илун. Мы должны передать это другим.

Все соглашаются, и от этого становится только тяжелее.

Этой ночью никто из нас толком не спит, несмотря на усталость. Кошмары не дают. Я слышу в темноте сбивчивое дыхание Нириды, которая просыпается раз за разом. Слышу тихие вздохи Евы и то, как Кириан ворочается в своих одеялах. А перед самым рассветом замечаю, как Арлан поднимается, нервно проходит пару кругов вокруг жалкого лагеря и возвращается, раздражённый.

Кириан встаёт, когда все начинаютпотягиваться, и я иду за ним. Нирида замечает.

— Не уходите далеко, — говорит она хрипло, и хоть звучит это как приказ, я чувствую в нём заботу.