Книга Все потерянные дочери, страница 30 – Паула Гальего

— Кириан ни слова не сказал, — говорит вдруг Аврора и цокает языком. Возможно, хочет немного разрядить напряжение, которое повисло между нами. — Он не захотел делиться подробностями вашей связи. Даже несмотря на то, что всё и так ясно. Что между вами происходит, кем вы являетесь друг для друга… Думаю, он молчит потому, что вы просто… не говорили об этом.

— Некоторые вещи необязательно проговаривать, — возражаю я.

— Ты ведь сама в это не веришь, — парирует она и смотрит на меня выжидающе. Я не отвечаю — и тогда она продолжает: —Почему мой брат до сих пор не знает, что ты его любишь?

Вопрос — как стрела, прямо в сердце.

— Ты слишком уверенно говоришь о чувствах, которые тебе не принадлежат, — замечаю.

— Так скажи это вслух — и узнаем, правда ли это, — бросает она вызов.

— Я уверена, что это так не работает.

Аврора тихо смеётся и вздыхает.

— Ты права. Это действительно так не работает, — признаёт она и кладёт ладони на холодный мрамор перил. — Лжи, которые мы рассказываем себе, порой бывают такими же настоящими, как правда. И весят в сердце ровно столько же.

Она остаётся рядом со мной ещё какое-то время. Не настаивает, не задаёт лишних вопросов — хотя я уверена, что ей очень хочется. Если бы она была чуть более жестокой… или обладала стратегическим прагматизмом Эдит, наверное, смогла бы вытащить из меня всё, что хотела. Но она добрая. Она — чистая. И она жалеет меня.

Так что мы остаёмся в молчании. И она не заставляетменя произнести то, с чем я пока не готова столкнуться вслух.

ПОЖИРАТЕЛЬ ЛЖИ

В одну особенно тёмную ночь я наблюдаю за девушкой, что осмелилась бросить вызов самим богам — из тени, которую она же и сотворила.

Её тело едва справляется с тем, чтобы удержать силу, такую юную и новую, а теперь ещё и… иную. Она исходит из её пор и её души, из склеенных осколков, из каждого обрывка, который она соткала и вновь распустила, пока не стала той, кем является сейчас.

— Опасное создание, — произносит голос, нарушая моё созерцание, и все мои тени напрягаются, как заострённые копья.

Мне в ответ смотрит пара жёлтых глаз — безумных и сияющих, как солнце, на лисьей морде.

— Слишком темно, чтобы разгуливать по ночам, Азери, — предостерегаю я.

Бог не двигается с места, но я знаю — он боится. В прошлую нашу встречу он убегал, поджав хвост. Остался без ужина по моей вине, а мальчик Кириан и его младшие сёстры выжили.

История пошла бы иначе, если бы не этот глупый лис, неустанно ставящий свои голодные инстинкты выше всего остального.

— Твоя маленькая подопечная тоже к этому приложила руку, — замечает он, но не смотрит ни на неё, ни на огни, что парят теперь в небесах. Люди празднуют, ничего не подозревая о том, что происходит в их лесу. Но если бы кто-то из них подошёл ближе и обернулся… полагаю, он бы уже никогда не оправился от увиденного.

— Прекрати за ней следить, — оскаливаюсь я.

— Почему? — усмехается он.

Одного движения моей головы достаточно, чтобы Азери сделал шаг назад, но упрямец не уходит. Он остаётся — почему-то, что мне пока неясно.

— Ты знаешь самые тёмные тайны смертных. И знаешь, чем тебе грозит нарушить мои границы.

— Не злись, — мурлычет он, но я чувствую страх, что просачивается из него, как яд. Он не может скрыть его. — Я не хочу тебя раздражать. Мне просто любопытно, зачем ты всё это затеял. Зачем снова нарушил правила — после того, что произошло в прошлый раз?