Книга Все потерянные дочери, страница 220 – Паула Гальего

Синие огни, отмечающие наше продвижение, снова взмывают вверх. Мы немного сбились с темпа, но это неважно, потому что мы продолжаем идти вперед.

Мы пересекаем город, оставляем позади солдат, и, наконец, добираемся до дворцового леса. — Последний рубеж, — говорит Нирида.

Высокие стены дворца виднеются сквозь кроны деревьев, и тишина леса была бы неестественной,если бы не пушечные выстрелы флота Эгеона, которые вдалеке нарушают странное спокойствие.

Разведчик прибегает обратно через деревья. — Львы ждут на той стороне, — объявляет он, прежде чем перевести дух. — Они вооружены? — Да. У этих тоже было оружие.

Мы с Ниридой переглядываемся. — Мы знали, что это может случиться.

Ева делает шаг вперед. — Заставим их ждать?

Она не смотрит ни на кого из нас, произнося это. Её глаза прикованы к огням дворца, которые видны отсюда, и в них горит холодная ярость.

— Нет. Не заставим, — объявляет Нирида и отдает приказ. — Действуй.

Ева посылает еще один сигнал. Синяя птица, которая воспламеняет небо и раскалывает его пополам. На этот раз ответы приходят быстро, и они близко.

Вся армия марширует вперед, и столкновение выходит жестоким. Мы видим их сквозь чащу: солдаты и солдаты, которые ждут, вцепившись в свои щиты и копья. Офицеры выкрикивают приказы, едва завидев нас, и они готовятся. Мы тоже. Даже если мы — те, кто атакует, на самом деле мы защищаем нечто более ценное, чем дворец.

Поэтому мы не чувствуем себя захватчиками.

Мы врезаемся с силой тех, кто защищает свой дом. Вспыхивает хаос. Битва заглушает всё остальное.

Крики поглощают голоса, превращаясь в пронзительный фоновый шум, смешанный со звоном мечей, треском копий, ломающихся о щиты, и звуком разрываемой плоти.

Я пронзаю человека мечом и бросаюсь к следующему. Я даже не знаю, закончил ли я предыдущий бой, прежде чем вступить в новый. Я — война, и я — смерть. Я солдат, и я готов победить.

Когда я останавливаюсь, сердце бешено колотится. Я оглядываюсь и узнаю своих людей, сражающихся рядом со мной.

Однако что-то не сходится.

«Ты совершил ошибку, паладин Гауэко: ты поверил, что сможешь выйти сухим из воды после предательства, совершенного против меня».

Вот он.

На этот раз я действительно вижу его: с его жуткими рогами и лохмотьями, болтающимися на сгорбленном костяке; он поднимает костлявую руку в мою сторону и указывает на меня когтем. Затем переводит палец на дворец.

И я знаю, в чем угроза. Эрио идет за Одетт.

Я чувствую, как что-то ломается внутри меня. Я хочу крикнуть ему, чтобы он заткнулся. Хочу доказать ему, что не в его власти решать.

Я иду к нему, не раздумывая, но не успеваю сделать и двух шагов, как нескольковсадников врываются в лес, и Львы кричат, скандируя чье-то имя.

Я даже не знаю, кто этот офицер, и мне плевать. Кавалерия обрушивается на нас, и на мгновение они наносят серьезный урон. Но тут один из всадников вылетает в воздух, затем другой, и еще… и я оборачиваюсь, чтобы увидеть Еву, которая одним движением руки возвращает нам преимущество.

«Такая молодая и такая красивая, и она умрет по твоей вине».

Крик слева заставляет меня повернуться как раз вовремя, чтобы перехватить атаку одного из офицеров, прибывшего верхом. Если бы не его собственный яростный вопль, я был бы слишком отвлечен голосом Эрио, который продолжает стоять среди вражеских солдат, чтобы защититься вовремя. Возможно, он бы меня убил.