Книга Все потерянные дочери, страница 219 – Паула Гальего

Ощущение похоже на бесконечное свободное падение, словно я прыгнул в озеро и застыл в прыжке навсегда. Я знаю, что моя подруга хочет спросить, что происходит на самом деле, но времени нет, и она должна довериться мне.

Штурм продолжается. Ева снова подает сигнал остальным, когда мы оказываемся внутри. На небосводе снова загораются четыре синие метки. План выполняется. Мы продвигаемся вперед, и никто здесь не способен нам помешать. Мы пробиваемся к следующему отряду солдат, на этот раз вооруженному, и теперь нам требуется больше времени. Должно быть, они нашли способ остановить работу гальцагорри.

Ева держится вдали от боя, но не так далеко, как ведьмы, идущие в арьергарде для экономии сил, а достаточно близко, чтобы вмешаться, если дела пойдут совсем плохо.

Вражеская стрела задевает Нириду, что немного накаляет обстановку среди наших и вызывает ссору между ними двумя. Я тоже подхожу в тыл, пока Ева её лечит.

— Вот поэтому я хочу идти рядом с тобой, — бросает она ей. — Чтобы ты могла вылечить меня, когда меня ранят, ты должна быть жива, — сурово отвечает командор.

Ева гордо вскидывает голову, но возражения не следует, потому что она резко поворачивается к дворцу, который всё ближе, и мы втроем видим то, что она почувствовала еще до того, как это попало в поле её зрения.

Птица стремительно взмывает вверх, всё вышеи выше, вертикально, оставляя позади самые высокие башни дворца. Она черная, как ночь, но мы видим её, потому что она сияет золотыми прожилками.

— Я не помню такого кода, — говорит Нирида. — Потому что мы ни о чем подобном не договаривались, — говорю я с комом в горле.

— Это ворон, — возражает Ева и смотрит на Нириду. — Я должна пойти помочь ей. — Ты не так хорошо контролируешь прыжки, как другую магию, — предупреждает она. — Я вернусь вовремя, чтобы продвигаться с вами в следующую зону, — обещает та. — Меня беспокоит не это, — признает она, терпеливо, но напряженно.

Она боится, что Ева выдохнется, что у неё не хватит магии, чтобы помочь Одетт, или чтобы помочь себе потом. Боится, что, когда она вернется в бой, у неё не останется сил, и всё же её упрямство заставит её продолжать сражаться всем, что у неё есть.

Ева могла бы исчезнуть прямо сейчас. Могла бы сказать, что оскорблена или что её силу недооценивают. Могла бы возразить тысячью разных способов, но вместо этого она смягчает голос и обещает: — Я буду осторожна.

И Нирида видит мост, который та ей протягивает. У неё нет другого выбора. Она сжимает челюсти. — Поторопись.

Ева кивает и исчезает на наших глазах.

Нирида возвращается в бой, уже исцеленная, и я сопровождаю её. К тому времени, как нам удается оттеснить солдат в этой зоне, она уже заметно нервничает. Она ищет её взглядом всякий раз, когда мы немного продвигаемся, следит за каждым движением вокруг.

Проходит время, прежде чем наш командор снова начинает дышать, когда Ева наконец появляется.

— Всё хорошо? — спрашиваю я. Нирида добирается до нас позже.

— Полный порядок, — говорит Ева. У неё порез на виске, она тяжело дышит и видит тревогу в моих глазах. — Одетт в порядке.

Я понимаю, что времени на большее нет, и довольствуюсь этим. Нирида тоже не задает вопросов и не говорит ей того, о чем, судя по этим измученным серым глазам, думает: Что она молилась богам за неё.