Книга Все потерянные дочери, страница 222 – Паула Гальего

Нам удается отвоевать еще немного земли как раз в тот момент, когда я замечаю новую вибрацию в воздухе. Вместе с ней я испытываю сложное, знакомое и теплое чувство, и тогда я знаю: Это её магия.

Рев сотрясает ночь, и жестокая молния сносит половину одной из главных смотровых площадок дворца.

— Одетт, — шепчу я.

Сквозь тьму, пыль от взрыва, крики и знакомый шум войны я различаю в золотом свете внутри две фигуры, двух женщин. Одна стоит спиной, в шаге от падения, а другая… Она слишком далеко, чтобы я мог видеть выражениееё лица, но я узнаю эту уникальную манеру двигаться, решимость прямой спины, гордый подбородок…

Голос, который слышу только я, разбивает мое видение, искажает его и наполняет меня плотным, темным чувством.

«Посмотри на неё хорошенько. Это будет в последний раз».

ТОТ, КТО ВЕРШИТ СВОЮ МЕСТЬ

Сегодня я снова искал её.

Я хотел сказать ей, что ожидание, хоть и долгое, подошло к концу.

Я не нашел её. Она не позволяет никому найти себя, когда не хочет быть найденной. Эти столетия — более чем достаточное тому доказательство.

Мари — мастер маскировки. Это то, что она передала нашим потомкам, на чьих плечах лежит то же проклятие: лишь в своем истинном облике они способны творить.

Поэтому я не нахожу её; но это неважно. Я все равно свершу свою месть.

Это момент перемен, настоящих перемен. Ничего общего с человеческими войнами, где меняются действующие лица и мотивы, но не суть, ни с природными катастрофами или великими достижениями человечества.

Нет. Это другое. Тартало сказал это. Он видел это своим единственным глазом: черноволосый мальчик, который изменит всё, в этом мире и в других.

И этот мальчик скоро придет.

Сейчас время атаковать и воспользоваться приливом. Его родители живут, сражаются и верят в меня.

И я верю в них.

Возможно, этот ребенок и сила, с которой он родится, — следствие тех фигур, которые мы сегодня передвинем на доске; тех фигур, которые мы с неё сбросим.

Мне всё равно.

Это ночь, когда меняется ход истории.

Глава 37

Одетт

Волнение начинает ощущаться задолго до того, как армия выдает себя, потому что начинает пропадать оружие. Новости приходят со всех концов города, и их поступало бы еще больше со всего королевства, будь на это время.

Я создаю прекрасную птицу с синим оперением, которая пролетает по небосводу с наступлением ночи, а затем начинают звонить колокола и трубить боевые рога, которые слышны во дворце издалека.

Вороны терпеливо ждут, выглядывают в окно, когда это делаю я, и любуются тем, как четыре синие птицы взмывают в небо, отмечая падение одного из рубежей обороны.

— Есть что-то, чему я могу научиться до того, как всё начнется? — хочет знать Лоренцо.

Я смотрю на короткий меч, висящий у него на бедре. — На самом деле ты мог бы сделать почти всё, что угодно, просто пожелавэтого, но по опыту скажу: сложно направлять силу и дозировать мощь. Так что… думаю, тебе лучше ограничиться сталью.

Он кивает. Другие смотрят на нас, осмысливая. Думаю, кто-то хочет что-то спросить, но не успевает, потому что двустворчатые двери с грохотом распахиваются одновременно, и все хватаются за оружие.

Леон появляется во главе группы стражников. За ним — трое Воронов. Он в своем истинном облике, и я понимаю, что у меня проблемы… потому что пакт с Морганой не позволит мне атаковать его. Пока нет.