Книга Все потерянные дочери, страница 223 – Паула Гальего

Я пытаюсь выиграть время. — Леон. Что случилось?

Он улыбается. — Я пришел спросить это у тебя.

Я пожимаю плечами. — Мы ничего не знаем. Мы собрались здесь, как только начали трубить боевые рога.

Его тело источает силу, грубую и неоттесанную, которая, однако, может оказаться абсолютно разрушительной. — Не заставляй нас проходить через это, Лира. Я не хочу терять время. — Меня зовут Одетт, — возражаю я.

Первая атака рождается как мощный и широкий импульс энергии, от которого мне нужно не только защититься. Я должна остановить его, потому что Вороны, вооруженные кинжалами и мечами за моей спиной, ничего не смогут ему противопоставить. Я думаю быстро и бегу влево, как можно дальше от остальных.

Я оглядываюсь. Они всё еще не в безопасности. Стражники, которых он привел с собой, бросаются на них, как и верные Моргане Вороны; но, по крайней мере, они смогут защищаться.

У меня нет времени защищать их, потому что Леон снова швыряет в меня свою силу, режущую и холодную, которая кажется нестабильной в воздухе: плохо собранная взрывчатка, готовая рвануть в любой момент.

Я поглощена схваткой с Леоном, когда слышу крик, а затем пол дрожит. Окна взрываются, и я вижу дыру в каменной стене, словно её пробило пушечное ядро. Но это не ядро.

Это они, это Вороны, и я даже не знаю, мои это или Леона. Сомневаюсь, что они сами знают.

Одного из стражников подбрасывает вверх, он ударяется о потолок и падает обратно. Корчится на полу, пока остальные сражаются оружием. Книжный шкаф падает, разлетаясь в щепки. Дверь срывает с петель невидимая рука. Новый толчок сотрясает комнату, заставляя нас с Леоном пошатнуться, и мне приходится бросить свою силу назад, в неопределенное место, чтобы остановить это и защитить нас.

Посреди хаоса я понимаю, что всё можетпойти наперекосяк очень быстро, настолько, что у меня не будет времени это предотвратить, и принимаю решение.

Элегантное движение руки — и ворон, сотворенный из света и теней, вылетает в окно и взмывает в небо. Ева поймет.

Леон атакует меня, как только мне удается остановить дрожь земли. Он нападает с видимой атакой, созданной из ледяного света, которая не может меня достать, но отвлекает достаточно, чтобы непредсказуемая сила схватила меня за лодыжки и повалила на колени.

Леон начинает идти ко мне. — Зачем? — спрашиваю я. — Зачем быть верным идеалам? — парирует он.

В его лице нет боли, нет жалости. Никакого раскаяния, за которое можно было бы уцепиться.

— Зачем выбирать смерть вместо жизни? Леон, послушай меня, это не нужно. Разве ты не понимаешь, что Моргана сделала ровно то же, чего, по её словам, хотела избежать? Она стала высшим воплощением того, что ненавидела, будучи Волком, и хочет продать тебе это как мир.

— Мир требует жертв, — отвечает он и бьет меня кулаком по лицу, опрокидывая на пол.

Он не контролирует свою магию, не так хорошо, как должен бы, и поэтому физический удар, который он наносит, освобождает мои ноги. Я пользуюсь возможностью и пытаюсь сбить его с ног подсечкой, но что-то меня останавливает. Это не его магия. И даже не его тело. Это пакт, который я заключила с Морганой.

Я ругаюсь, и у меня нет времени встать. Он бьет меня ногой в живот, снова опрокидывая на пол.

— Не такой жертвы, — говорю я ему сквозь боль и поворачиваюсь к нему. — Леон, пожалуйста. Позволь мне показать тебе, что есть вещи, которые стоит спасать.