Книга Парфюмерша из Ведьминой Хижины: путь к свободе, страница 61 – Молли Винтер

Я металась от стола с колбами до котла и обратно, словно белка в колесе захлестываемая волной безумного ажиотажа. В одной руке у меня ступка с корнем мандрагоры, который вопил так, будто его режут, а не толкут. В другой — весы, на которые я тщетно пыталась насыпать щепотку «травы верности» для жены мясника. Та, не умолкая, живописно рассказывала, как ее благоверный в последнее время смотрит даже на свиные окорока с большей нежностью, чем на нее, законную супругу. Настоящий хаос, иначе и не скажешь! И вот, в самый пик этого столпотворения, на поляне появился Лео и спрыгнул с лошади. Его обычно спокойное и такое симпатичное лицо выражало полнейшее недоумение, будто он по ошибке свернул не к моей скромной хижине, а на шумную ярмарку.

Ловко лавируя между группами взволнованных женщин, громко обсуждавших мой «подвиг», он наконец пробился ко входу.

— Алиша, — произнес он, понизив голос до бархатного баритона, от которого по спине побежали предательские мурашки, — что здесь происходит? В деревне столько разговоров, что о «волшеных духах» и «скандале в поместье Клюгенов». Это правда?

— Все правда, — выдохнула я, с облегчением откладывая взбунтовавшуюся ступку. — Мне нанесла визит сама баронесса фон Клюген. Устроила истерику с полным аншлагом. И, представляешь, угрожала спалить мою хижину дотла! Как будто я тут самый главный злодей!

Лео помрачнел.

— Это серьезно, Алиша. У фонКлюгенов длинные руки. Тебе нужно быть осторожнее. — Я знаю, — кивнула я. — Но посмотри на них! — Я махнула рукой в сторону очереди. — Они не боятся. — Они не боятся, потому что им нечего терять, — мягко, но твердо возразил Лео. — А у тебя теперь есть дело. Ты стала заметной. И это привлекает внимание не только клиентов.

Потом он словно вспомнил что-то, пошел к лошади, снял с седла связку полевых цветов и немного смущенно протянул их мне.

— Это тебе. Они… недоступные и упрямые. Растут между камней. Напоминают тебя.

Он произнес это так просто и искренне, что у меня все внутри затрепетало.

Я взяла букет, и его пальцы, шершавые и теплые от работы, на мгновение закрыли мою руку. Это мимолетное прикосновение показалось мне более красноречивым, чем все признания в мире. Я подняла на него глаза и утонула в его взгляде. В его обычно спокойных, ясных глазах я увидела то же самое смятение, тот же трепет, что бушевал и во мне. Мы замерли, словно в забытьи, и густой, сладкий воздух между нами наполнился невысказанным. Казалось, еще мгновение — и случится что-то важное, необратимое…

И тут же опомнились. Он первым отвел взгляд, смущенно откашлявшись, а я почувствовала, как жар заливает мои щеки.

И, разумеется, в эту самую пикантную паузу с верхней полки раздалось язвительное мурлыканье.

— Мяу-р-р-ррррр… Что-о-о за трогательная сцена? — протянул Жнец, сладко потягиваясь и глядя на нас. — Прямо «Сельская любовь, или Страсти у ларька с зельями». У меня сейчас сахарный диабет разовьется от такой приторности. Может, уже разойдетесь по углам, романтики окаянные? А то я тут, между прочим. А от сырости в ушах плесень заводится.

Лео резко отдернул руку, сделав вид, что поправляет воротник рубахи, а я сгоряча сунула нос в букет, делая вид, что изучаю состав. — А ты помолчи! — прошипела я в сторону кота, но улыбка все равно пробивалась сквозь смущение.