Книга Парфюмерша из Ведьминой Хижины: путь к свободе, страница 60 – Молли Винтер

Тут Лизхен сделала многозначительную паузу, закатив глаза, чтобывсе поняли, насколько пикантны были эти подробности. Она пригнулась ниже, голос стал совсем интимным, и вся очередь невольно к ней наклонилась. — …что он девиц за подбородки берет, смотрит так, будто раздевает взглядом, и комплименты таким голосом говорит, что у них коленки подкашиваются! — выпалила она. — А наша кузина-то рассказывала, что он… ну, он не стесняется! Горничных новых, которые помоложе да покрасивее, так и норовит за талию обнять, будто случайно, руку положить куда не след… А уж если остаются они в комнате одни, так и вовсе — прямо говорит, что его супруга-старуха «не справляется с супружескими обязанностями», и предлагает… э-э-э… «утешить бедного барона»!

Из очереди вырвался общий сдавленный вздох, смешанный с возмущением и неподдельным интересом.

— Да что ты! — ахнула какая-то женщина. — Ясно дело, — тут же подхватила другая, кивая. — Молодой кобель, его на цепи не удержешь! Говорят, они уже не одну служанку из замка выгнали, потому что баронесса застукала… ну, в недвусмысленной позе.

— Ой, да брось ты нести-то! — вмешалась в разговор дородная тетя Грета, торговка овощами, ее голос, мужиковатый, как топор, разрубил эту паутину сплетен. — Чего ахать-то? Сама виновата, старая кочерыга! Взяла себе молодого жеребца, а думала, что он у овса стоять будет? Знать бы надо, что не для молитвенных часов он ей нужен был! Мужику, да еще такому, глаз да глаз нужен, а не с придворными интригами носиться, позабыв, что дома-то без присмотра осталось! — Тетя Грета метнула выразительный взгляд в сторону исчезнувшей кареты, а затем обернулась ко мне, и ее суровое лицо расплылось в одобрительной ухмылке. — А ты, милая, ты молодец. Не стушевалась перед этой фурией в шелках. Стоишь, как скала! Значит, товар у тебя и правда стоящий, коли у знатных дам аж пояса от ревности лопнулись! Видно, твои духи барону тому молодому куда больше по нраву пришлись, чем вся ее придворная мишура!

И тут до меня донесся новый виток перешептываний из очереди, но теперь взгляды, бросаемые в мою сторону, были иными: «Говорят, он сам к ней в лавку заглядывать интересовался…», «Как бы нашей травнице этот барон-волокита неприятностей не причинил…». Я почувствовала, как по спине пробежали противные, холодные мурашки. Угрозы баронессы были одной проблемой. Но образ ее молодого, похотливогои наглого супруга, который, судя по всему, не знал слова «нет», возникал в воображении с пугающей четкостью. Осознание, что я, со своей «дурной славой», могла стать новой мишенью для его «интереса», заставило мое сердце учащенно забиться — и не от волнения, а от предчувствия настоящей беды.

Жнец зевнул так, что я увидела все его острые зубки.

— Ну все. Теперь ты местная достопримечательность. Позорная, но доходная. Готовься к нашествию любопытных простаков.

Мой проницательный кот, как всегда, оказался прав. На следующий день у хижины собралось втрое больше народу. Ко мне потянулись не только простые девушки, но и жены зажиточных фермеров, купчихи, дочери ремесленников. Все жаждали прикоснуться к скандальной тайне, заполучить капельку «запретного плода».

Я работала как вол. Руки ныли, глаза слипались, но душа пела. Я была нужна! Я была знаменита в определенных кругах!