Книга Парфюмерша из Ведьминой Хижины: путь к свободе, страница 64 – Молли Винтер

Но удар не произошел. Вместо этого сильные руки подхватили меня за талию, легко и уверенно остановив падение. Я повисла в воздухе, как тряпичная кукла, и лишь потом открыла глаза.

Передо мной было молодое, удивленное и до неприличия красивое лицо. Шатен, волосы зачесанные назад, открывали высокий лоб и живые, любопытные карие глаза. У него была модная, чуть небрежная щетина и губы, сложенные в готовую улыбку. От него пахло дорогим мылом, конской сбруей и легким, пьянящим одеколоном.

— Осторожнее, миледи, — произнес он сладким голосом. — Рынок — место опасное. Особенно для столь ярких особ.

Он медленно, будто нехотя, помог мне встатьна ноги, но руки его задержались на моей талии дольше необходимого. Его взгляд скользнул по моим растрепанным рыжим волосам, распустившимся от падения, по моим глазам, широко распахнутым от испуга и смущения, и в его глазах вспыхнул неподдельный, заинтересованный огонек.

— Я… простите, я не посмотрела… — залепетала я, отскакивая от него, как ошпаренная. Мое лицо пылало. Я чувствовала себя полной дурой. Вокруг уже собралась небольшая кучка зевак. Анютка смотрела на красавца-аристократа, разинув рот, а молочница Ульяна подмигнула мне и одобрительно покачала своей пышной грудью. — Мои покупки…

— Ничего, ничего! — весело воскликнул незнакомец и швырнул какому-то мальчишке серебряную монету. — Помоги миледи собрать вещи! И яблок ей самых лучших!

Пока мальчишка суетился, красавец снова повернулся ко мне.

— Позвольте представиться. Эдгар. А вы… вы, должно быть, местная фея? Или дух осеннего леса, спустившийся на рынок за провизией?

Его намек был столь очевиден и пафосен, что у меня вырвался нервный смешок. — Нет, я… я просто… Алиша.

— Алиша, — повторил он, словно пробуя имя на вкус. — Прекрасное имя. Для прекрасной…

Но я не стала дослушивать. Смущение и какая-то странная, тревожная живость его взгляда заставили меня повернуться и броситься прочь, подхватив на ходу набитую мальчишкой корзину. Я слышала его смех у себя за спиной — он был полный азарта.

— До встречи, милая Алиша! — крикнул он мне вслед. — Надеюсь, при более романтичных обстоятельствах!

Я шла домой, и щеки мои все еще горели. Сердце стучало как сумасшедшее. Глупость. Совершенная, абсолютная глупость. Я вела себя как запуганная мышка.

Прошло пару дней. История моей неуклюжести и спасения, разумеется, мгновенно стала достоянием Жнеца, который отпускал язвительные комментарии насчет «ловких рук аристократов» и «провинциальных дур, ведущихся на дешевые комплименты».

Я уже почти забыла о том инциденте, как вдруг к хижине снова подъехал всадник. Тот самый. Эдгар.

Он спустился с седла с утонченной грацией, но последний шаг к крыльцу сделал чуть более осторожно, будто боялся запачкать сапоги о простую землю моего двора. Его взгляд скользнул по потемневшим от времени бревнам, задержался на скрипящей ставне, на простом глиняном горшке с мятой у порога, и в его глазах мелькнула быстрая,почти неуловимая тень — не презрения, но легкой брезгливости, того сдержанного отвращения, с каким воспитанный человек взирает на что-то чересчур простое и плебейское. Эту же брезгливость я заметила, когда его взгляд на мгновение выхватил из полумрака за моей спиной фигуру Жнеца, развалившегося на лежанке. Презрительная усмешка тронула уголки его губ, но была мгновенно погашена.