Книга Парфюмерша из Ведьминой Хижины: путь к свободе, страница 65 – Молли Винтер

Однако стоило его глазам снова найти меня, как все изменилось. Холодная оценка сменилась теплым, почти физически ощутимым интересом. Его взгляд, тяжелый и бархатный, скользнул по моим растрепанным ветром волосам, по моему лицу, задержался на губах, словно он изучал редкую и прекрасную диковинку, случайно найденную в этой глуши.

— Наконец-то мои поиски увенчались успехом, — провозгласил он, и его голос обрел низкие, задушевные ноты, предназначенные исключительно для меня. Он сделал шаг вперед, изящным жестом прижав руку к камзолу. — Позвольте предположить, что передо мной миледи Алиша? Та самая повелительница ароматов, чья красота, как я вижу, затмевает даже самые смелые слухи. И хозяйка сих… колдовских чертогов, — он слегка повел рукой в сторону хижины, словно извиняясь за столь скромное обрамление для такой жемчужины. Я сделала шаг навстречу, стоя на грубых досках крыльца, и машинально вытерла ладони о свой простой холщовый фартук, остро ощущая, как его восхищенный взгляд отмечает каждое мое движение.

— Милорд, — произнесла я, и мой голос прозвучал чуть хрипло от этого пристального внимания. — Это действительно я. Чем обязана столь неожиданной чести? — О, умоляю, никаких этих скучных титулов! — воскликнул он, заламывая руки с таким театральным ужасом, будто я предложила ему надеть вместо камзола мешок из-под картошки. — Для вас я — просто Эдгар. Всего лишь Эдгар, покоренный и восхищенный! А визиту своему я обязан исключительно вашему ослепительному очарованию, которое преследовало меня все эти долгие дни… и, конечно, этим восхитительным слухам! — Он приложил руку к сердцу, изображая человека, едва справляющегося с наплывом чувств. — Говорят, вы творите тут самые что ни на есть настоящие чудеса. Буквально заставляете сердца бедных смертных выпрыгивать из груди и танцевать менуэт! — Он сладко подмигнул мне, и от всей этой напыщенной, сиропной игры у меня зашевелились волосы назатылке. Стало кристально ясно. Передо мной был ходячий штамп — богатый, избалованный до мозга костей молодой барин, для которого красивые девушки были тем же, что и диковинные безделушки для его коллекции: позабавился — и бросил. Слухи о «скандальной лесной отшельнице» и наша нелепая встреча на рынке стали для него идеальной приманкой, новой игрушкой для развлечения. — Я не занимаюсь приворотами, милорд, — сказала я сухо. — Я продаю духи. Иногда — целебные настойки.

— Духи! — воскликнул он с неподдельным, почти детским восторгом, хлопнув себя по кружевному жабо. — Именно то, что нужно! У моей последней пассии, знаете ли, обоняние совсем слабовато, никак не может оценить всю тонкость моего вкуса! Надо это срочно исправить! Подарите ей страсть! Или нет… — Он сделал паузу, и его взгляд, томный и тяжелый, снова скользнул по мне, задерживаясь на рыжих прядях, выбившихся из-под платка. — Лучше мне! Подарите мне аромат, который сводил бы с ума всех женщин в округе! От знатных дам до простых горничных! А особенно… — он наклонился чуть ближе, и его голос стал интимным, обволакивающим, — одну особую рыжую прелестницу, что скрывается в этой самой хижине. Я очень, очень хочу ее… покорить. И уверен, ваше искусство мне в этом поможет. Я не постою за ценой! Он говорил громко, весело, совершенно не заботясь о том, что его могут услышать. Его поведение было вызывающим и легкомысленным, словно он разыгрывал комедию на пустой сцене, не подозревая, что занавес вот-вот поднимется и зрители окажутся вовсе не теми, кого он ожидал.