Книга Дикарь и лебедь, страница 146 – Элла Филдс

– Если под словами «сделала больно» ты подразумеваешь «отсасывала мне, пока я чуть не взорвался у тебя во рту», то да, – не выбирая выражений, сказал я. – Проклятье, ты меня просто убиваешь.

– О-о. – Она попыталась скрыть улыбку – безуспешно.

Я не дал ей времени позлорадствовать и отвел ее бедра так, чтобы она почувствовала, что я готов. Опал томно взглянула на меня. Ресницы опустились, она закусила нижнюю губу и, оседлав меня, впустила мой член в рай.

О, этот вид – эти золотистые локоны, ниспадавшие ей на грудь, лобок, влажный от нашего совокупления, мой член, исчезающий в ее взмокшем от пота теле…

Я сел и прижал к себе ее роскошные ягодицы. Опал застонала, когда я вошел в нее на новую глубину, и обхватила меня ногами.

Я коснулся губами ее подбородка и, запустив руку ей в волосы, откинул голову принцессы назад, а затем принялся щекотать зубами и языком ее шею.

– Двигай бедрами, – прохрипел я. Она послушалась, и мы обарезко выдохнули. – Хорошая девочка. Как тебе такое? – Я провел губами по ее горлу, прикусил за подбородок. – Когда я так глубоко в тебе.

– Так, будто я горю и рада этому.

Я издал тихий рык – столь откровенного и быстрого ответа я не ожидал, не говоря уже о том, что от него мое сердце пропустило удар.

– А как, – начала было она, затем сглотнула, прижалась лбом к моему лбу и обняла меня за шею. – Как такое тебе?

Я улыбнулся ей в щеку, прильнул к ней губами, а затем обхватил одной рукой за ягодицы, второй – за поясницу, и прижал мою лебедь к себе. Ее бюст, пышный и мокрый, уперся мне в грудь, ее сердце перестукивалось с моим.

– Как вечность, – пробормотал я. Ее глаза распахнулись – широко, с надеждой. – Как то, что длится всегда, нечто правильное, что я не хочу испортить.

Она набросилась на меня с поцелуями такой силы, что мы повалились назад, на постель.

Лебедь раскачивалась на мне, ее бедра кружили, наседали, руки придерживали волосы – она все приподнималась и с размаху насаживалась на меня. Мы оба выругались, я кончил с рыком – не сумел бы его сдержать, даже если бы захотел, а Опал затрясло, она выгнулась, ее тело двигалось на мне инстинктивно, стремясь к забвению, которого она могла достичь только здесь.

И только со мной.

– Моя половинка, – прошептал я, потрясенный и трепещущий от восторга.

– Да, – простонала она, и я не выдержал.

Опрокинув мою принцессу на спину, я задрал ее ногу себе на плечо, и она кончила. Безмолвно вскрикнула, ее глаза расширились, и в них блеснула та же животная страсть, что и в моих. Весь горя, я содрогнулся и зарычал как зверь, которым и был, и снова извергся в нее.

Наши губы встретились и слились в поцелуе, мы оба тяжело дышали.

– Я никого не слышу, – прошептала Опал и провела пальчиками по моей спине, а я поцеловал свою лебедь раз, другой, еще десяток раз, все сильнее сходя с ума от ее вкуса.

– Значит, мы еще не закончили. – Я поцеловал ее напоследок, и Опал захихикала в подушку, когда я перевернул ее на четвереньки.

Опал

Петух прокукарекал на несколько часов раньше, чем хотелось бы, и я прильнула к крепкой груди Дейда.

Сквозь сон я почувствовала, как он водит пальцем по моему позвоночнику вверх и вниз и что-то шепчет мне в волосы.

В его едва слышном бормотании я разобрала слово «прости».

Поборов желание провалиться обратно в сон, я вслушалась, стараясь понять, что он говорит.