Книга Дикарь и лебедь, страница 109 – Элла Филдс

Он не сдвинулся с места, и плечи мои поникли. Я решила попробовать другой подход.

– Пожалуйста. – Неожиданно для нас обоих это слово, произнесенное шепотом, прозвучало с надрывом. И вдруг он встал.

Медленно, не сводя с меня взгляда (а я не сводила взгляда с него), король-гигантнеторопливо, величественно шел по ковру. Я не шевелилась, возможно, даже не дышала – его морда оказалась выше моего лба, но он опустил ее, чтобы заглянуть мне в глаза.

В этом обличье его запах был более выраженным – он проник в меня и пропитал изнутри, отчего застыл каждый мускул. Интересно, сможет ли Дейд одним укусом оторвать мне голову, подумала я.

Он приоткрыл рот и свесил длинный язык, а затем сел – по-прежнему возвышаясь надо мной. Не сдержав порыв, я нерешительно потянулась к нему, следя за его взглядом – не сорвется ли он. Но Дейд лишь ждал, и я осторожно погладила его гриву. Пальцы тотчас утонули в невероятно мягкой белой шерсти, и я испуганно отдернула руку.

Дейд облизнулся, и я отвела взгляд и наколола на вилку кусок ягнятины.

– Тебе, наверное, стоит лечь – либо мне придется встать.

Он, как всегда, занимал слишком много места, был слишком близко, слишком велик для такого тесного пространства.

Дейд повиновался, и я усилием воли заставила себя не придавать этому большого значения.

Король волков у лап лебеди.

С большим трудом сдерживая дрожь, я поднесла вилку к его рту, который теперь находился на уровне моей груди, но он поджал уши и отвернулся.

Я нахмурилась:

– Тебе не нравится ягнятина? Не верю.

Зверь шумно вздохнул и перевел взгляд на мою свободную руку. Тогда я поняла. Конечно, он не хотел есть с вилки. Он хотел, чтобы я кормила его с руки.

Сердце мое ушло в пятки, когда я бросила взгляд на ту пасть, на тьму, утыканную огромными кинжалами, способную вмиг поглотить мою ладонь. Зная, что я, как всегда, борюсь сама с собой, Дейд смотрел на меня, и во взгляде его светилось то, чего он не выказывал больше никому.

Терпение.

Он не сделает мне больно, напомнила я себе. Существовавшая между нами связь делала это практически невозможным. По крайней мере, он не сделает больно моему телу.

К моему сердцу, моим чувствам это стремление защитить любой ценой не относилось – ибо у него самого не было сердца. Но когда его нос осторожно уткнулся в мою ладонь, я задалась вопросом, не сознает ли теперь обладатель этих синих глаз, что и моя душа нуждается в защите.

Поэтому я взяла кусок ягнятины и протянула ее королю на ладони.

Что-то промелькнуло в его глазах, а затем он опустил морду и мягким языком аккуратно слизнул мясо с моей руки. Когда я потянулась за следующим куском,он заворчал, и я со вздохом взяла вилку и проглотила пару кусочков фасоли в соусе из карамелизованного лука с собственной тарелки. Ужин успел остыть, но менее вкусным от этого не стал.

Мы продолжали в той же манере, пока на его тарелке не остались только овощи. Я поставила ее на пол.

– Доесть можешь сам, – сказала я и улыбнулась, когда он раздраженно засопел.

Он доел, и я, довольная, налила воды себе в стакан, затем плеснула немного в маленькую миску от булочек, которые до того переложила в свою опустевшую тарелку.

Несмотря на внушительный нос, король вылакал всю воду из миски, но отвернулся, когда я предложила ему еще.

Наутро король отказался от завтрака, зато согласился пообедать. Ну конечно. Мясо да овощи – вот, видимо, и все, что он был способен переварить в этом обличье. От каши ему стало бы плохо.