Книга Волк и дикий цветок, страница 64 – Элла Филдс

Но избегание было тщетным. Игрой, которую можно вести лишь до поры до времени.

Едва я добралась до лестницы, как кровь застыла у меня в жилах. Из коридора наверху донесся его голос, приглушенный и злой.

Я тут же шмыгнула обратно в кухни, припала к каменной стене и прижала графин к груди, словно бы он мог защитить меня от услышанного.

– Ты сделал это со мной и думаешь, что теперь можешь просто бросить здесь, с глаз долой, словно я сама все это натворила? – прошипел женский голос на грани шепота. – Как будто бы я сама просила о подобном?

И Рорн ответил с поразительным ехидством:

– Говоришь так, будто тебе в этом вопросе не давалось права голоса, Карельда.

Карельда.

Имя отдалось во мне звоном, будто военный колокол, разрушая то, что осталось от моего сердца.

– В вопросе? – Карельда чуть не рассмеялась. – Так вот что для тебя значит наш ребенок? Что для тебя значу я? Мы не проблема, от которой можно просто спрятаться, Рорн. Это ужасно жестоко, а я не припомню, чтобы ложилась в постель с жестоким мужчиной.

– Я – твой король, и тебе не мешало бы обращаться ко мне подобающим образом.

Тишина сковала льдомзатхлый воздух. Я перестала дышать, боясь, что судорожные попытки меня выдадут.

– И я никогда не говорил, что ты – проблема, – снова заговорил Рорн, уже мягче. – Но я дал тебе больше, чем ты имела, больше, чем считаю справедливым, ведь я – женатый мужчина. О чем ты, кажется, стала забывать.

– О, теперь-то ты вспомнил? А в те три ночи ты воистину впечатляюще забывался, мой король. – И женщина перебила Рорна, когда тот попытался ответить: – Королева хотя бы знает?

Я сползла по стене. Камень порвал ночную рубашку, оцарапал кожу.

Три ночи.

Карельда.

Ледяные ответы Рорна теперь казались исполненными тепла.

– Мои отношения с Астер тебя не касаются, – прорычал он с тихой злобой. – И, надеюсь, тебе хватит ума больше никогда о ней не заговаривать.

Его отрывистые шаги двинулись прочь по коридору.

Три ночи.

– Я этого не хочу! – проронила ему вслед Карельда.

Ее слова настолько сочились душевной болью и отчаянием, что мое сердце сжалось еще сильней.

Шаги Рорна запнулись.

– Всего ты хочешь. Ты сама так сказала.

– Но я не думала, что это будет значить… – Женщина помолчала и тихо закончила: – Я вообще не думала.

Рорн не ответил, затем вновь зазвучали его удаляющиеся шаги. Несколько мгновений спустя раздались еще одни, более тихие, а после послышался звук закрывающейся двери.

Я бросилась к раковине. Горло сжалось спазмом, но то немногое, что я съела, не хлынуло наружу, я лишь сухо давилась приступом тошноты. В голове крутилась лишь одна мысль.

Кто он такой?

Я больше не знала. Рорн был совсем не таким, каким я его помнила.

Тот мужчина, что находился рядом со мной последние месяцы, был не кем иным, как лживым, безжалостным подлецом.

Если Рорн намеревался отнять ребенка у этой Карельды и оставить все как есть, то ей он, ясное дело, об этом не сообщил. И теперь, после того как я увидела, во что он превратился, меня терзало гнетущее ощущение, что Рорн вовсе не собирался ей ничего рассказывать.

Он понятия не имел, что делать как с ней, так и со мной.

– Никто ее не видел, а те, кто якобы видел, говорят, что она похожа на призрак, – заявила Рина за дверью, ведущей на террасу. – Мечется и прячется, прежде чем кто-нибудь успевает ее разглядеть как следует или заговорить.