Книга Волк и дикий цветок, страница 49 – Элла Филдс

Вздохнув, я погрузилась глубже в воду.

Дом, милый дом.

Рорн его отравил, однако ощущение, как ни странно, осталось – уют, нега. Я настолько расслабилась, что меня быстро сморил сон, – и неожиданно проснулась, когда сильные руки вытащили меня из остывшей воды.

В плотной дымке сна было так просто обо всем позабыть. Не придавать значения ни тому, что совершил Рорн, ни тому, что я сама натворила с тех пор. Было слишком легко уткнуться носом в его холодную, пахнущую зимой шею, обнять за плечи.

Рорн, удерживая меня, опустился на кровать. Я с трудом приоткрыла отяжелевшие веки.

– Ты вернулся.

Он шумно выдохнул, не скрывая тревоги, что бушевалав нем, словно буря.

– Могу сказать то же самое и о тебе. – У Рорна дернулся кадык. – Цветик, где ты…

– Могильник, – проронила я, не желая говорить о предательстве – о волчьем запахе, что въелся мне в кожу, словно проклятие, от которого я никогда не избавлюсь. – Тинон сказал, что ты возвращался в город. Зачем? Ты же знаешь, что именно этого они и хотят, поймать тебя, когда за твоей спиной недостаточно сил. Прекрати путешествовать так далеко.

– Всего лишь малая волна. – Вооруженных убийц, жаждущих обратить весь род Жад в прах, нельзя было считать чем-то малым, и Рорн это знал, однако упорно приуменьшал опасность. – Угроза миновала.

Угроза никогда не минует.

Те, кто ненавидит нас и боится, будут терзать наше королевство и большую часть Изумрудного острова, пока мы живы.

В комнате воцарилась тишина. Даже теплые нотки поздней весны, которые приносил вечерний ветерок сквозь потрескавшиеся арочные окна, не могли прогнать окутавший нас холод. Моя кровь застыла в жилах, в глаза будто набился песок. Отстранившись, я встала и закрыла их ладонями.

Я не могла так жить.

Не могла. Но иного мне не оставалось. Никаких других путей.

Я – королева. Монаршая особа, и на моих плечах лежит ответственность.

Но в груди трепетали разбитое сердце и истерзанная душа. Я чувствовала себя не королевой, но мечтательницей, которой дали все, чего та когда-либо смела желать.

Типичной вероломной дурочкой-фейри, которая жаждала мести и не подозревала, чего та будет стоить.

А теперь пришло время заплатить удушающую цену.

– Астрантия.

Мягкий тембр и таящаяся в вопросе угроза должны были меня насторожить, но я ушла к окну.

– Ты устала. Возвращайся в постель.

– Вымойся, – бросила я, оцепенело глядя вниз, на стеклянную реку, и мой взгляд проследил ее изгибы у подножья холмов – словно мерцала среди травы змея, рассекая лесные заросли. – От тебя разит смертью.

От тебя разит страданием.

Я вздрогнула и крепко зажмурилась. Заставила себя изгнать из мыслей тусклый свет и высокомерную волчью ухмылку, такую, какой я увидела ее в первый раз.

Но я замешкалась, и они оставили ядовитый привкус, обжигающий мне грудь с каждым судорожным вздохом. Замешкалась настолько, что не заметила, как сзади подошел мой король.

– Я тебя люблю, – произнес Рорн, невесомо проводя кончиками пальцев по моим рукам. Перекинул влажные волосыза одно плечо и коснулся губами обнаженной кожи. – О, звезды, как же сильно я тебя люблю.

Раскаяние и убежденность в хриплом голосе чуть не заставили меня вновь ему поддаться.

Почти что заставили.

Я обернулась, взглянула снизу вверх на мужчину, которому клялась в вечной верности. От увиденного перехватывало дыхание, как и тысячу раз прежде.