Книга Волк и дикий цветок, страница 133 – Элла Филдс

– Да, причем довольно давно.

Карельда подняла взгляд и сжала мои пальцы в ответ.

– Рорн был в ужасном состоянии. Я еще не видела его таким обезумевшим.

Я нахмурилась, с легкостью представляя его гнев, и приготовилась извиниться, что бросила Карельду с ним разбираться, как вдруг она добавила:

– Он желает меня, но по-прежнему очень сильно любит вас.

Сердце, оборвавшись, ухнуло в пятки так стремительно, что я почувствовала, как от лица отхлынула кровь. Я никогда не думала, что испытаю по отношению к Рорну чувство вины, – но теперь оно было таким сильным, что мне почти стало дурно.

Гел радостно взвизгнул с большим горшком краски в руках.

Карельда выругалась и бросилась забирать его у сына.Малышу это не понравилось, но вскоре он снова заулыбался, когда я протянула ему тюльпан, который выхватила из вазы на высоком столике.

– Вы мне ничего не должны, моя королева, однако, боюсь, я вынуждена попросить вас кое-что пообещать. – Карельда достала из кармана ржавый ключ. – Что вы не покинете нас до окончания бала, иначе я окажусь в полнейшем дерьме.

Осознав, зачем она сюда пришла, я рассмеялась. Смех вышел надрывным.

Я бы не осмелилась, поэтому покачала головой, когда Карельда сняла с моих запястий кандалы.

– После всего, что мы пережили, я бы не стала. Мне нужно довести дело до конца. – Я потерла кожу, затем натянула поверх красных рубцов рукава из прозрачного шифона. – Спасибо.

Карельда уронила железные цепи на пол, затем взяла сына за руку.

Гельвект прижал цветок к носу и принялся напевать ему песенку, а потом они с Карельдой ушли, оставляя за собой лепестки.

Бальный зал бурлил жизнью, впервые за много лет.

Пыль, призраки и тени исчезли, и это величественное место вновь стало тем самым светлым, полным надежд залом, что хранил столько моих самых волшебных воспоминаний.

В хрустальных вазах по углам стояли изумрудные цветы разных сортов. По потолку вились лозы, между балками и в каждом дверном проеме были подвешены шары с заключенными в них светлячками.

Вскоре в огромный зал, так долго остававшийся холодным и заброшенным, хлынули платья, парадные рубашки, струящиеся плащи и накидки всех оттенков зеленого. На несколько часов я даже забыла о том, что вообще-то предпочла бы оказаться где угодно, только не здесь.

Где же еще мне быть? После стольких потрясений и переживаний о будущем я и представить себе не могла, что пропущу этот праздник в честь нашего королевства.

Горожане всех мастей прогуливались по залу и танцевали. Многие беседовали, стоя небольшими группами по краям зала среди столов, уставленных всевозможными божественно пахнущими угощениями. В разговорах и смехе сквозили надежда и облегчение. Они слышались в жизнерадостных звуках флейт и скрипок, читались в каждом лице, что попадалось мне на глаза.

Полоса неудач закончилась. Пока что.

Хотелось бы верить, что навсегда.

Ладонь Рорна покоилась на моей руке, и я почти забыла об этом проявлении единения, пока его пальцы мягко не обхватили мои.

– Невероятно, правда?

– У меня нет слов, но да, – ответила я с легким придыханием, ведь сердце распирало от чувств. – Думаю, «невероятно» подойдет.

Рорн с блеском в глазах подался ближе, перегнувшись через подлокотник трона, и поскреб гладко выбритый подбородок.

– Ты выглядишь счастливой. Искренне счастливой.