Книга Волк и дикий цветок, страница 130 – Элла Филдс

В зал военного совета вошла Опал, обеими руками придерживая юбки абрикосового цвета. Лебедь перевела взгляд с Дейда на меня и обратно, затем вздохнула.

– Пусть она чья-то королева, но при этом она – его половинка, Дейден. Она вернулась в Вордан, потому что знает, кого и чего хочет, несмотря на невообразимый риск. – Опал приблизилась к своему волку. – Позволь ему найти способ.

Дейд, оставаясь неподвижным, молча прожигал меня взглядом.

И тогда лебедь словно ударила его под дых тихим вопросом:

– Разве ты стерпел бы, попытайся кто-нибудь остановить тебя?

Наконец король смилостивился, втянул когти, а потом с мученическим стоном размял шею. Однако он по-прежнему не проронил ни слова.

Я ждал, готовый сделать то, что должен, даже ценой всего – единственного места, которое я называл домом.

Но король, за которого и бок о бок с которым я сражался в стольких битвах, лишь смотрел на меня незнакомым прежде взглядом.

И я понял, что с игрой в прятки у всех на виду покончено. Дейд больше такого недопустит.

Я пытался убедить себя, будто это не имеет значения. Будто мне всегда было плевать, что он там думает. Будто до него все равно не дойдет, что такое настоящая преданность, даже если его натыкать в нее королевским носом. Я пытался, но, быстро сдавшись, прошел мимо Опал и перенесся в свой лесной дом, чтобы подготовиться.

Мне предстояло отыскать мою королеву.

Рорн расхаживал туда-сюда по моей мастерской, время от времени останавливаясь, чтобы устремить на меня испепеляющий взгляд.

Выбитые окна заменили на целые. В стекле ближайшего к двери все еще виднелась одинокая трещина. На нее я и смотрела, стараясь держать гнев в узде и не усугублять ситуацию.

После своего возвращения я провела остаток ночи и следующий день в одиночестве. Отчасти я даже надеялась, что так и будет продолжаться, так что приход Рорна совсем меня не обрадовал.

Он принес ужин, но я так и не притронулась к еде.

От железа горели запястья. Кандалы звенели при малейшем движении. Рисовать и читать в них было невыносимо. И есть тоже – почти невыносимо. Подходящее описание того, как для меня будут развиваться события.

Бесконечно невыносимо.

«Никто и ничто никогда меня с тобой не разлучит».

Я осталась наедине с каждым жарким словом, каждым разговором – каждым обещанием, которое заставила волка дать, пусть и понимала, что сдержать их он не сможет. Но знание не помогало – мое сердце обливалось кровью, и боль в нем отвлекала от жжения в запястьях.

Тесак ожидал худшего, при этом думая, что худшее я уже раскрыла. Я рассказала ему, что я замужем.

Но так и не сумела признаться, что я замужем за королем.

Наверное, в глубине души я понимала, что это будет слишком. Что Тесак не сможет это принять. И, наверное, именно поэтому я уже простила волка за то, что он даже не попрощался – не проронил ни слова, когда его король передал меня в руки Рорна, будто возвращая краденую вещь законному владельцу.

Я не могла его винить.

Я винила лишь себя, что вновь поддалась искушению. Осмелилась поверить, что заслуживаю быть счастливой. Посчитала, что в желании каким-то образом удержать обретенное счастье нет ничего эгоистичного.

Пусть я и была замужем, но я не хотела этого. Я уже долгое время этого не хотела. Может, иного мне и не оставалось: только гнить в Вистензии, позабыв о Тесаке и моей едва начавшейся новой жизни, но я это не выбирала.