Книга Энчантра, страница 49 – Кейли Смит

— Помни: Охота начинается в полночь. С этого момента ты официально существуешь ради их развлечения, — предупредила она. — Советую как следует повеселиться на балу. Это может быть последнее веселье в твоей жизни.

Женевьева поморщилась.

Эллин вздохнула:

— Боюсь, Роуин так и не объяснил тебе, с чем придётся столкнуться в этой игре — вне зависимости от того, выиграете вы или проиграете. И не только вам двоим.

— Из-за твоей матери? Всё это — ради неё? Чтобы спасти её от Багровой гнили? — спросила Женевьева.

— Всё немного… сложнее, — ответила Эллин. — Но это уже не твоя проблема. Ты ведь не настоящая часть семьи.

Слова ударили, как пощёчина. Женевьева вздрогнула, хотя Эллин, казалось, и не заметила, что задела её. Она и не думала притворяться или желать быть частью этой семьи, но даже при этом такое заявление ранило до глубины души. Кроме Роуина, всем было очевидно, что её можно вычеркнуть без особых сожалений. Не важно, что Севин вёл её к алтарю. Что Эллин помогала ей одеваться и защищала от братьев. Что Баррингтон был так настойчив в своём желании её пощадить. Имморталы умели создавать иллюзию привязанности — сочувствия, даже теплоты. Но в действительности их сердца давно стали камнем.

Женевьева догадывалась, что это был единственный способ пережить бесконечные потери, которые приносила бессмертная жизнь. Всё же… Она напомнила себе, почему ценит свою смертность. Она жила, чувствуя всё до боли остро. Ну… почти всё. Без разбитого сердца вполне можно было обойтись.

— Когда закончишь, отец просил, чтобы ты зашла к нему в кабинет, — сказала Эллин, вырывая Женевьеву из размышлений. — Но не забудь быть в бальном зале к шести. Нокс злится, когда кто-то опаздывает. Он обожает эффектные появления.

При этих словах она закатила глаза и повернулась к выходу, её фамильяр выскользнул первым в коридор.

Оставшись одна, Женевьева заметила у изножья кровати серебристую подарочную коробку, которую раньше здесь точно не было. Рядом — пара длинных перчаток до локтя. Сверху — фиолетовый конверт с серебряной восковой печатью. Она замерла.

В прошлый раз, когда я открыла такое заманчивое письмо…

Но, подняв конверт и перевернув его, она увидела, что на этот раз он был адресован ей. Точнее, госпоже Сильвер.

Женевьева аккуратно поддела печать ногтем и вытащила изнутри лист чёрного пергамента. В центре серебряными чернилами было написано всего три строки и подпись:

Твою золотую выбрал муж. Маску — я.

Кажется, она вполне подходящая.

Нокс.

Она фыркнула, отбросила письмо в сторону и открыла коробку.

Внутри лежала маска.

И сердце у неё оборвалось.

Заяц.

Дьявол нарядил её в позолоченную добычу.

***

Женевьева никак не ожидала, что за дверью спальни Роуина её встретит толпа.

Стоило ей приоткрыть дверь, как все стоящие в коридоре маскированные фигуры, облачённые в роскошь с ног до головы, одновременно обернулись к ней. Это напомнило ей стаю ворон — и было так же жутко.

Где-то в глубине раздался восторженный шёпот:

— Это точно она. Невеста.

Почти у всех в руках были ручные зеркальца и разнообразные коктейли, переливающиеся и пузырящиеся в причудливых бокалах.

Одна из фигур, одетая в платье из перьев и с маской павлина, украшающей верхнюю часть лица, подняла зеркальце и скомандовала:

— Покажи мне невесту.

На гладкой поверхности появилось отражение Женевьевы — в реальном времени. Все ахнули. Включая саму Женевьеву.