Книга Энчантра, страница 52 – Кейли Смит

Баррингтон долго молчал. А потом заговорил.

— Мы с Тесси познакомились, когда я выполнял одно поручение для Нокса. Мне была нужна кровь Некромантки.

У Женевьевы сердце застучало быстрее. Она наконец-то услышит хоть что-то о прошлом своей матери.

— Я был в Новом Орлеане, когда Нокс поручил мне это задание. И тогда же, через общих знакомых, я впервые услышал о семье Гримм. Твоя мать ещё не обрела свою магию, но важна была не она, а родословная. И Тесси согласилась помочь. Сомневаюсь, что её мать обрадовалась бы, узнав, что она помогает прислужнику Дьявола. Но Тесси тогда была… дикой и импульсивной.

— Моя мать? — Женевьева приподняла бровь. — Дикая и импульсивная?

Баррингтон кивнул.

— Да. Поэтому мы с ней так хорошо и поладили — особенно поначалу. Мы быстро стали близкими друзьями. Была целая декада приключений, о которых мы сейчас не успеем поговорить. После Охоты, может быть. А пока — спроси то, что больше всего хочешь знать.

— Что стало причиной вашей ссоры? Почему она пошла в Фантазму? Что ты знаешь о её медальоне? У тебя ведь был такой же, — сказала Женевьева и вытащила из потайнойскладки платья снимок. Баррингтон взял его осторожно, за самый край, будто боялся повредить единственное доказательство того, что между ними когда-то действительно была дружба.

— Это было последнее фото, что мы сделали вместе, — прошептал он. — Мы разошлись, потому что она собиралась участвовать в Фантазме. Обучение Некромантии было почти завершено, но магию она ещё не получила. Всё равно настаивала на участии в этом проклятом состязании. Я уже говорил: та Тесси, которую я знал, могла быть импульсивной. А потом она обрела свою магию… и медальон. Не удивлюсь, если это её изменило.

— А что делало её медальон таким особенным? Твой был таким же? Почему ты больше его не носишь? — спросила Женевьева.

— Мой — нет. Он не был особенным. Не таким, как у твоей матери. — Он замолчал, прежде чем добавить: — Что ты знаешь о Замках Душ?

— О Замках Душ? — Женевьева впервые попробовала это выражение на вкус.

— Это зачарованные артефакты, созданные, чтобы собирать и удерживать души. Лишь немногие способны их создавать. Зачаровать можно любой предмет, но чаще всего используют медальоны. Тот, что был у меня на фото, мне временно одолжил Нокс — я выполнял одно его поручение. А вот медальон твоей матери был совершенно иным. Его окутывала магия, которую я раньше никогда не встречал. Она была уверена, что внутри заключено нечто невероятно могущественное. И опасное.

— Опасное в каком смысле? — надавила Женевьева.

Баррингтон пожал плечами.

— Она не могла это объяснить. Просто… чувствовала. И говорила, что её мать чувствовала то же. Не удивлюсь, если та именно поэтому была так строга с Офелией — готовила её к тому, чтобы нести этот груз. Великая ответственность, как она это называла. Последний раз, когда я видел Тесси, даже собираясь в Фантазму, она говорила, что должна быть предельно осознанной, когда заведёт первого ребёнка. Что должна будет подготовить его к тому дню, когда он унаследует медальон.

Женевьева, конечно, знала, как сложилась судьба Офелии и её медальона. Как это сформировало её наследие. Её предназначение.

Она бы не назвала это катастрофой.

Хотя, возможно, по меркам её матери — именно так оно и было. Освободить Принца Дьяволов — по мнению большинства, это и правда звучало катастрофически.