Книга Энчантра, страница 20 – Кейли Смит

— А я думаю, мне уже хватит того, что меня всё время кто-то тащит куда-то за руку, — рявкнула Женевьева, вырываясь из его хватки и упираясь каблуками в пол. Она метнула испепеляющий взгляд в сторону Роуина:

— Что ты имел в виду, когда сказал «победить или умереть»?

— А у этих слов есть ещё какие-то значения, о которых я не знаю? — усмехнулся Роуин. — Или ты либо выигрываешь Охоту, либо умираешь. Так что надеюсь, твоя страсть к остроумным перепалкам сопровождается хоть каким-то физическим талантом.

Женевьева повернулась обратно к Баррингтону:

— Но ты же сказал, они участвуют в этой игре уже годы. Если каждый раз погибают все, кроме победителя, то…

Она осеклась. Осознание ударило по ней с ледяной ясностью. Они бессмертны. Все. Без исключения.

— Когда нас убивают в Охоте, магия Нокса выжигает душу из тела и вырывает нас из этого плана, чтобы отправить обе части обратно в Ад, — пояснил Роуин.

Звучало… жутко. И ужасающе могущественно. Даже Женевьева, с её ограниченными познаниями, понимала: это очень сильная магия. Душа — хрупкая вещь. А если кто-то способен в одно мгновение переместить её на Другую Сторону — значит, этот Дьявол действительно страшен.

— А затем оставшуюся часть года мы проводим под командованием Нокса, — продолжил Роуин, с такой горечью в голосе, что Женевьева едва не отшатнулась.

— А победитель… — добавил Баррингтон. — Победитель остаётся здесь. До начала следующей Охоты. Но вот смертный… тело смертного непереживёт разрыва с душой. Последствия будут ужасными, мисс Гримм.

— А я смертная, — прошептала Женевьева.

— Быстро соображаешь, — фыркнул Роуин.

Она резко повернулась и ощерилась:

— Ты — осёл.

Он ухмыльнулся:

— Только не говори, что это всё, на что ты способна. Или у тебя и правда язык — единственное острое оружие?

— Подойди поближе — и узнаешь, — пропела она, сладко и зловеще.

Роуин сделал шаг, но Баррингтон вскинул руку между ними:

— Хватит. — Он сузил глаза на сына. — Подожди меня в кабинете. Я подойду.

Женевьева в изумлении наблюдала, как тело Роуина начало распадаться на клубящиеся тени. Мгновение — и его уже не было. Только сгусток темноты исчез в глубине коридора.

— Я не могу смириться с мыслью, что проклятая Охота причинит вред дочери Тесси, — произнёс Баррингтон. Теперь в его голосе звучала суровость. — Есть способ защитить тебя. Но потребуется… осторожность.

В этот момент по дому прокатился оглушительный грохот.

Баррингтон устало выдохнул:

— Прошу прощения. Мои дети, похоже, решили довести меня до безумия именно сегодня. Располагайся в гостиной, вон там, по коридору.

И с этими словами Баррингтон Сильвер растворился в облаке густого фиолетового дыма.

Женевьева решила, что найти гостиную и дождаться, с каким решением вернётся Баррингтон, будет куда менее утомительно, чем… как там выразился Роуин? Быть зажаренной у ворот?

Комната оказалась неожиданно тёплой: старинная, разномастная мебель, свежие цветы в хрустальных вазах — всё это создавало уютную, почти домашнюю атмосферу. Напротив небольшого дивана стояли два кресла, между ними — кофейный столик из красного дерева, а вдоль дальней стены располагался огромный шкаф, вырезанный из того же благородного материала. Над ним тянулись полки с множеством бутылок и стеклянной посудой. Перед всем этим — мраморная барная стойка, окружённая стульями с бархатной обивкой.