Книга Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника, страница 95 – Кира Рамис

— Батюшка, я вас умоляю, не сейчас! — ее голос стал тихим, но настойчивым, будто она делилась страшной тайной. — Вы только подумайте: объявим мы сейчас траур — и все, конец свадьбе. Мы опозорим девушку на всю округу, лишим ее последнего шанса. А этот охотник — человек суровый, он может и передумать, раз такие несчастья на нас обрушились. Вы же знаете, как суеверны люди. И что тогда? Я вдова с двумя детьми на руках и незамужней золовкой в придачу? Это же погибель! Сколько времени протянет семья из трёх женщин и мальчика? Выкуп-то придётся вернуть охотнику. Год, два? Разве не было похожих ситуаций? Вон, вдову Комарову с тремя маленькими детьми всей деревней поддерживаем, даже я раз в месяц им яйца ношу.

Марина с удивлением посмотрела на невестку, об этом она не знала.

Карина сделала паузу, давая старосте проникнуться, а затем перешла в наступление, глядя на него в упор:

— А если все пройдет тихо и благопристойно, Марина будет пристроена. И я смогу спокойно, без лишней суеты, заняться… всем положенным. Неужели вы хотите устроить в деревне скандал и лишить семью последней надежды на благополучную жизнь? Дайте нам эти несколько дней! Ради памяти самого Виктора, который не хотел бы, чтобы из-за него рушились судьбы несчастных детей.

Она играла на его желании сохранить порядок и избежать пересудов, намекая на возможный скандал, который затронет и на его, старосты, репутацию. Холодный, неумолимый расчет Карины возымел действие. Староста, видя ее непоколебимую решимость и не находя контраргументов против железной логики, сокрушённо вздохнул и махнул рукой.

Два серебряных незаметно перекочевали в руку старосты, к ним прибавилась большая корзина вкусных сладостей, испечённых Мариной, два десятка яиц, две курицы-несушки и пучок свежего салата с огорода. Документы были подписаны.

Выйдя из дома старосты, женщины испытывали совершенно разные чувства. На душе у Марины лежала тяжёлая грусть и отвращение от того, с какой легкостью решаются судьбы и закрываются глаза на правду. Карина же, напротив, будто сбросила с плеч многопудовую гирю. Ее сердце, свободное от печали и угрызений совести, пело от освобождения. Каждый вдох был для нее полон сладкого, почти осязаемого запаха грядущей свободы и новых возможностей. Она шла, едва касаясь земли, и в ее глазах плескалось торжество удачливой авантюристки, блестяще завершившей свою рискованную игру. План ее удался. Теперь она могла уехать, но… ей стало любопытно. Хотелось своими глазами увидеть дом охотника, где будет проходить свадьба. Удостовериться, что она не продешевила, сплавив золовку, землю и дом. Да и тратиться на постой в городской гостинице ей не хотелось. Гораздо разумнее было пожить здесь еще немного, сытно питаться и получать свою долю с продажи сладостей.

— Куры! — резко обернулась она к Марине, словно вспомнив о чем-то важном. — Их я заберу с собой! Но как? В авоське их не увезешь, не то количество.

— А ты их продай здесь, в деревне, — спокойно предложила Марина, не претендуя на птицу. — Как устроишься на новом месте, других заведёшь.

— Точно! — лицо Карины озариладогадка. — Пройдусь вечером, предложу соседкам. Скажу, что хочу завести более благородных несушек. Они поверят. Место здесь хорошее, куры несутся исправно. Новым хозяевам удача достанется.