Книга И оживут слова, страница 139 – Наталья Способина

Чтобы как-то развеять чары, я коснулась руки Альгидраса. Почти ожидала, что под пальцами окажется холодный мрамор, но его кожа была теплой, несмотря на ночную прохладу. Он опустил взгляд на мою руку, и видение исчезло, словно его и не было.

Я подумала, что могу соврать. Сказать, что не понимаю, о чем он. Или же что вижу его прошлое так же, как прошлое семьи Радима, но что-то подсказывало, что он и так знает ответ.

– Нет, – тихо сказала я, почти ожидая, что мой голос разнесется по двору потусторонним эхом.

– Ясно, – кивнул Альгидрас, не отнимая у меня руки. – Почти у каждого народа есть предания о том, как вождь, воевода или староста влюбляется в Ту, что не с людьми, и эти истории всегда плохо кончаются. Такие союзы гневят богов, и боги наказывают неразумных. Потому-то Тех, кто не с людьми, всегда сторонятся, – закончил он тоном, которым обычно изрекают мудрость, заключенную в преданиях.

Я затаила дыхание, ожидая продолжения, но Альгидрас посмотрел мне в глаза и улыбнулся.

– Но это всего лишь предания, – ответила я, тоже попытавшись непринужденно улыбнуться, потому что не знала, как относиться к его словам. Как его рассказ о Тех, что не с людьми, относится к тому, что я не могу его видеть? Он один из них? Он был рожден от такого союза? Он тоже прядущий?

– Кто ты? – непослушными губами произнесла я,чувствуя, как мурашки бегут вдоль позвоночника.

– Легенды и предания не всегда врут, – невпопад произнес Альгидрас, высвобождая руку, будто и не слышал моего вопроса.

– Кто ты? – снова повторила я. – Ты веришь в предания, но при этом не сторонишься этой женщины. Ты веришь в мою странную историю. Ты знаешь, что я вижу других людей. Тебя вообще ничего не удивляет! Кто ты?! – мой голос взлетел на тон выше сам собой. Мне нужно было знать правду.

– Ти-ше! – вновь откликнулся Альгидрас, опасливо оборачиваясь в сторону окон.

Мне показалось, что он просто тянет время, потому что он провел ладонью по лицу, словно стирая усталость, взъерошил волосы на затылке, поправил повязку на запястье и только после этого посмотрел мне в глаза. Несколько секунд он разглядывал меня так, точно пытался выискать на моем лице правильный ответ. И странное дело: все эти обыденные человеческие жесты почему-то не делали его менее потусторонним. Наоборот. Будто он просто умело приспособился казаться обычным.

– Я просто последний из рода хванов, – наконец сказал Альгидрас, словно это все объясняло.

Внезапно в доме раздался стук. Я подскочила, а Серый метнулся к крыльцу.

– Добронега, – прошептала я в панике, глядя на Альгидраса.

Он быстро сорвал с меня свою куртку и шепнул:

– Скажешь: воздухом дышала!

Я не успела опомниться, а Альгидрас уже перемахнул через забор. Серый, вернувшийся от крыльца, видимо, обиделся, что с ним не попрощались, и принялся метаться по двору. Быстро оглядев себя, я в ужасе подумала, что стоит Добронеге увидеть мое замызганное платье без пояса… Пояс! Я бросилась к калитке, едва не врезавшись в Серого, метнувшегося туда же. Пока я пыталась отвязать пояс от засова, Серый в неистовстве бился в запертую калитку.

– Серый, тише! – умоляла я, сдирая пальцы в кровь.

Каким-то чудом мне удалось наконец справиться с узлом. Быстро завязав пояс на талии, я направилась к дому. Как раз в этот момент скрипнула дверь, и на крыльце в пятне дрожащего света появилась мать Радима. Мы с Серым бросились к ней одновременно.