Книга Я - его оруженосец. И, да, я девушка! Принц не в курсе!, страница 16 – Ульяна Соболева

Я брела, как обречённая на казнь, за остальными оруженосцами, будто в торжественном шествии идиотов к собственным похоронам. Мои ноги двигались автоматически, но каждый шаг давался с трудом. Ботинки — слишком большие, мужские, грубые — натирали пятки. Бинты под рубашкой сдавливали рёбра так, что дышать было трудно. А шапка, под которой были скрыты волосы, уже начинала создавать ощущение парника на голове.

Только тут вместо гроба был меч — холодный, тяжёлый, скользкий от утренней росы, как упрёки судьбы, материализованные в железе. Я держала его в руке, как человек, никогда в жизни не державший ничего тяжелее фена или профессиональных ножниц. Металлбыл незнакомым, чужим. Рукоять — обмотанная кожей, потемневшей от пота предыдущих владельцев — казалась слишком толстой для моих ладоней.

А в голове… в голове гуляли ветра отчаяния, паники и полной, безоговорочной профнепригодности. Мысли метались, как испуганные птицы: «Что я здесь делаю? Как держать эту штуку? Что, если меня заставят с кем-то драться? А что, если я кого-то случайно поранию? А что, если поранят меня?»

На плацу кипела жизнь. Если под «жизнью» понимать хриплые выкрики тренеров, удары железа о железо, облака пыли, поднимающиеся от топота ног, носки, пахнущие, как предательство человечности, и парней, которые смотрели на меня как на новенького кролика, случайно зашедшего в клетку к голодным, очень голодным волкам.

Плац был большим — размером с добрых полфутбольного поля. Вокруг стояли деревянные чучела для тренировок, на некоторых ещё красовались следы вчерашних ударов. В углу лежали горы щитов, шлемов, учебных мечей. У дальней стены располагались лавки для отдыха, но судя по тому, как на них лежала пыль, отдыхать здесь было не принято.

Оруженосцы были грубыми, широкоплечими, шумными. Они орали друг на друга, смеялись над чужими ошибками, сталкивались плечами, как бы играючи, но я чувствовала — в этих «играх» можно лишиться зубов, самооценки, а заодно и нескольких рёбер. Большинство из них были моего возраста или чуть старше, но выглядели так, словно провели детство не за книжками, а за тем, что колотили друг друга палками «для закалки характера».

Был там Гарет — рыжий, веснушчатый, с руками, как у грузчика, который почему-то считал, что каждая его шутка достойна королевского двора. Был Бруно — тёмноволосый, мрачный, говоривший только когда его спрашивали, и то односложно. Был Лукас — блондин с ангельским лицом и дьявольским характером, который умел улыбаться так, что хотелось проверить, не спрятал ли он нож за спиной.

И все они, абсолютно все, время от времени поглядывали в мою сторону. Не дружелюбно. Не с интересом. А так, как смотрят на слабое звено в цепи, которое вот-вот лопнет и подведёт всех остальных.

Я была одна. Среди них. И я была не просто одна — я была фальшивка. Копия. Пародия на то, кем должен быть оруженосец. Девушка в теле «юноши», с перетянутой грудью, больной от непривычного положения спиной и мечом, которыйгрозился вырвать мне плечо, если я не перестану держать его, как цветочную корзинку на выпускном.

— Ты выглядишь, как будто пришла с пикника, а не на утреннюю бойню, — раздался снизу ехидный голос Снорри, который трусил следом за мной, глядя снизу вверх с выражением вечного разочарования в человеческой расе вообще и в моих способностях в частности. — Поправь стойку, ты снова стоишь, как балерина на первом свидании. И хват покрепче. Это не кисточка для румян, это — меч. Оружие. Штука, которой убивают людей.