Книга Я - его оруженосец. И, да, я девушка! Принц не в курсе!, страница 19 – Ульяна Соболева

Я не знала, кто именно сказал про нежинку, и, наверное, это было к лучшему. Потому что если бы узнала, могла бы попытаться что-то сделать в ответ. Правда, убить у меня бы не получилось. Максимум — поцарапать. Или случайно уронить на обидчика тяжёлый шлем. Или попытаться съязвить в ответ и окончательно выдать себя голосом, который становился выше при волнении.

Маэстро Корвин — огромный мужчина с руками, как дубовые корни, и голосом, от которого дрожали лавки у стены — посмотрел на меня так, будто хотел предложить мне пересдать жизнь заново, но с самого начала и более внимательно. Он не кричал. Он даже не ругался, хотя я видела, как у него дёргался левый глаз — верный признак внутренней борьбы между профессиональным долгом и желанием послать все к чертям.

Он просто закатил глаза. Медленно. Величественно. Театрально. Так, как закатывают глаза только люди, которые были свидетелями всех возможных катастроф человечества — от всемирного потопа до вот этой трагикомической сцены с падающим оруженосцем, который умудрился подставить подножку самому себе.

— Поднимай, — сказал он устало. — И попробуй не убить себя в процессе.

Снорри, как всегда, не подвёл и не упустил возможность прокомментировать происходящее. Его голос, насыщенный едкой иронией, донёсся откуда-то снизу, как совесть, принявшая форму пушистого шарика на коротких лапках.

— Ну, хоть не укусила себя за меч. Можно считать это прогрессом, — философски заметил он. — Хотя день ещё только начался.

Я зажмурилась. Не для того, чтобы не видеть реакцию остальных оруженосцев. А чтобы не видеть себя. Потому что в этот момент я больше всего на свете хотела исчезнуть. Раствориться в утреннем воздухе. Стать тенью. Или хотя бы грязным носком в углу казармы — главное, чтобы никто, ни один человек в этом проклятом замке, не вспомнил, что я существую.

Но, к великому сожалению, я не исчезла. Я стояла. Сгорбленная от стыда, красная как варёный рак, вся в пыли и поту, с мечом, валяющимся у ног, и с лицом,пылающим от позора. А впереди была ещё вся тренировка. Целых два часа упражнений, ошибок, насмешек и унижений.

И, возможно, в конце ещё и разбор полётов. Или, если совсем повезёт, быстрая смерть от разрыва сердца. Почётная. Без дополнительных вопросов о том, почему оруженосец принца Арно вдруг разучился ходить по земле, не спотыкаясь о собственные конечности.

А жалости в глазах Маэстро Корвина я точно не переживу. В его взгляде было всё: разочарование, неверие в то, что он видит, и даже крупица сочувствия к тому, кто так нелепо позорится перед товарищами.

Жалости я не выдержу. Лучше пусть снова наступлю себе на ногу — по крайней мере, это будет честно.

— Все по местам! — рявкнул Маэстро Корвин. — Следующее упражнение. И Мишель — попробуй держать меч так, будто он не кусается!

Я подняла меч, стараясь не смотреть в глаза окружающим. День только начинался, а я уже чувствовала себя полностью разбитой.

Но что-то внутри, какая-то маленькая, упрямая часть меня, прошептала: «Не сдавайся. Даже если ты выглядишь как полный идиот — не сдавайся.»

Я сжала зубы, крепче взялась за рукоять меча и приготовилась к следующему раунду унижений.

Если бы существовала профессия «подслушиватель дворцовых тайн», я бы стала лучшим специалистом в королевстве. Не потому, что у меня особый талант к шпионажу — просто когда твоя жизнь висит на волоске тоньше паутины, а любое неосторожное слово может превратить тебя в украшение виселицы, поневоле развиваешь слух до уровня летучей мыши.