Книга Я - его оруженосец. И, да, я девушка! Принц не в курсе!, страница 13 – Ульяна Соболева

Принц, между тем, подошёл ближе, и воздух вокруг стал плотным, как сливки в холодильнике. С ним пришёл запах — не парфюм, а что-то естественное: кожа, чистота, лёгкий аромат того мыла, которым пользуются люди, не нуждающиеся в доказательстве своего статуса. И ещё что-то металлическое — наверное, от меча, который он носил всегда, даже на тренировки.

Хотелось вдохнуть — но лёгкие решили бастовать, требуя немедленного повышения зарплаты и дополнительного отпуска.

Он остановился. Ровно в двух шагах от меня. Посмотрел. Молча. Очень долго. Столько, что я успела перебрать в голове все известные мне молитвы (три штуки), заговоры на удачу (один, и тот сомнительный) и рецепты маскирующих тональных средств (бесполезно в данной ситуации, но мозг цеплялся за привычное).

Его взгляд был тяжёлым. Не физически, конечно, но ощущение такое, словно он положил мне на плечи невидимые гири. Он изучал меня с той тщательностью, с которой ювелир изучает подозрительный алмаз. Глаза двигались от лица к плечам, от рук к осанке, снова к лицу. Задерживались на губах. На волосах под шапкой. На том, как я дышу.

— Мишель, — наконец проговорил он, голосом, в котором можно было свернуть шею сомнениям и заодно парочке надежд. Голос у него был низкий, бархатистый, с лёгкой хрипотцой — видимо, результат многолетних тренировок с мечом и командования людьми. — Ты сегодня выглядишь… иначе.

Слова повисли в воздухе, как петля на виселице. Он не уточнил, лучше или хуже, что, учитывая моё положение, было особенно тревожно. Хуже — это подозрения. Лучше — тоже подозрения, но с другой стороны.

Мои губы дёрнулись в нечто, что, возможно, задумывалось как дружелюбная улыбка, но по итогу больше походило на нервный тик человека, у которого только что сломался кондиционер в разгар лета.

— Я… — начала я и тут же прикусила язык. Голос прозвучал слишком высоко. Слишком мягко. Слишком… женственно.

Из-под лавки, где притаился Снорри, как невидимыйприговор, раздался хрипловатый, шепчущий голос. Только он мог шептать так выразительно, словно параллельно чесал когтём по доске дисциплинарных нарушений.

— Не паникуй. Не моргай слишком часто. Не виляй бёдрами. Ты ими виляешь даже просто стоя. И убери эту улыбку — ты выглядишь как торговка цветами на рынке.

Я покраснела. Да так, что почувствовала — бинты на груди сейчас задымятся от жара. Я что, правда виляю? Боже, да я просто стою! Ну, может, немного переносила вес с ноги на ногу… ну может, чуть развела стопы в стороны, как учили на курсах йоги…

Так, стоп. Соберись. Ты — юноша. Простой, ничем не примечательный оруженосец. С серой кожей. Обычной. Без блеска. Без намёка на хайлайтер, которого у тебя, к счастью, здесь нет.

Я попыталась встать более по-мужски: ноги пошире, плечи квадратнее, подбородок выше. Получилось что-то среднее между солдатом на плацу и манекеном, у которого заржавели шарниры.

Принц щурился. Смотрел внимательно. Подозрительно. Как охотник, вышедший на след зверя, который вроде как похож на зайца, но почему-то носит стразики и пахнет французскими духами. Что-то в моей осанке, в движении, в дыхании, в том, как я держала руки — а может, и во всём сразу — настораживало его.

Тишина затягивалась. Я слышала, как где-то за стеной кто-то точит меч — ритмичный звук металла о камень. Как капает вода с потолка в углу казармы. Как Снорри сдерживает дыхание, притаившись под лавкой. Как бьётся моё собственное сердце — громко, неровно, предательски.