Книга Джошуа, страница 19 – Микита Франко

Увидев знак с человечком на двери, сворачиваю в уборную и делаю, что задумал: распечатку со скриншотом разрываю на мелкие куски и смываю в унитаз, а диски разламываю и выкидываю в мусорное ведро. Чтобы они не бросались в глаза, отматываю туалетную бумагу и кидаю сверху.

Кажется, теперь всё.

Умываюсь холодной водой, чтобыприйти в чувства, дышу глубже, чтобы угомонить сердце. Напоминаю себе: бояться — глупо. Они тупицы, они не хотят работать, и это мне на руку.

Выхожу из туалета, сталкиваюсь в коридоре с каким-то мужчиной: грузный, бритоголовый, костюм похож на прокурорский, но другого оттенка — темнее. Погоны тоже другие. Осматриваю его бегло, а мысли скачут в панике: «Кто ты такой?».

Но быстро понимаю.

— А ты зачем мне папку по Суханову передал?

Самое главное — не теряться. И глазом не моргая, говорю:

— Я ничего не передавал.

— В смысле? Наташа пришла, сказала…

— Она, наверное, что-то перепутала, — вздыхаю, мол: ты же знаешь этих секретарш.

Он хмыкает. Я не планировал это, но неожиданно решаюсь на отчаянный шаг:

— Слушай, я смотрел копию постановления по Кривоусу.

Понимаю по голосу, что это следак, который звонил мне, что он — «Сергей Уг. Рзск.»

— Я не думаю, что это убийство. Не советую возбуждать дело.

Он удивляется, начинает загибать пальцы:

— Всех опросили, причин уходить нет, деменции нет, ни с кем не ссорился…

Перебиваю его:

— У тебя слишком мало улик.

— Слушай, ты же знаешь, что бывает, если с этим затянуть, уже сколько времени прошло, мне оттуда уже начали на мозги капать…

Мне не нравится его уверенный напор, я чувствую, что должен отступить, пока не засыпался, и вскидываю руки:

— Я просто высказываю своё мнение! Мне кажется, ты роешь не туда, зачем кому-то… убивать какого-то деда?

Он, прищуриваясь, смотрит на меня:

— Ты не забыл, что по городу рыскает псих, убивающий мужиков?

Мне обидно, я возмущен такому определению себя.

— Почему сразу псих… — бурчу себе под нос, он не слышит.

У него звонит мобильный, мы расходимся, кивнув друг другу, и я спешу в кабинет. Пролетаю мимо Наташи, она быстро сообщает, что передала папку, я показываю палец вверх — класс, мол, — она снова удивлена. Когда её заподозрят в удалении важных для следствия файлов — удивится еще больше. Я думаю, выкрутится: она всего лишь студентка, нажала не на ту кнопочку — ой, бывает.

Оказавшись в кабинете один, я плотно закрываю дверь и опираюсь на неё спиной. Только тогда замечаю, какой мандраж во всём теле: я словно заведенный. Как механическая черепашка. Дз-з-з-з.

Перевожу дыхание, стараюсь успокоиться, но начинаю улыбаться: эйфорияот хорошо сделанной работы накрывает с головой, мне трудно сдерживать смех. Пройдя к столу, падаю в кожаное кресло и хихикаю, уткнувшись в пиджак, оставленный здесь же — на спинке. Неожиданно меня подстёгивает желание пошалить, я не хочу уходить просто так, и решаю оставить ему записку.

Отрываю клейкий стикер (розовый, какая прелесть) от блока, беру ручку и вывожу:

«Главное в следственных действиях — не выйти на самого себя».

Отодвигаю ящик стола и клею записку на дело Кривоуса.

Шалость удалась.

Я схожу с ума.

На работе полный завал. В деле одного из пропавших нет улик. Ганченко говорит, что передавал их мне, но в папке недостает трёх материалов. Аналогичная папка пропала из сетевого хранилища, и мы не можем выяснить, кто её удалил. Звали программиста, но он не знает, что делать: его способности ограничиваются переустановкой Винды и обновлением антивируса. Сказал, что у нас не настроен аудит. Это ещё что: большинство материалов дела здесь передают, как открыточки по Вотсапу. Шарашкина контора.