Книга Тетрадь в клеточку, страница 70 – Микита Франко

Я бы подумал, что Данил какой-то начинающий маньяк или вроде того, но ситуация его явно напугала. Недоумевая, я спросил самое очевидное:

– Зачем ты подобрал труп?

– Ну… – Он замялся. – Нехорошо как-то, надо похоронить.

– А как ты его убил?

– Я гонял голубей палкой, и они разлетались, а этот почему-то не улетел, и я случайно долбанул его по голове. И он умер.

– Ну, умер и умер, – легкомысленно пожал плечами я. – Зачем было подбирать?

Данил растерялся.

– Не знаю… Одна женщина видела. Она орать начала и спрашивать, где мои родители.

В ту минуту он казался таким напуганными наивным, что я даже на секунду забыл, что это он сломал мне руку. А теперь он как будто искал во мне поддержки. Оттого я и сам растерялся:

– Ну… давай закопаем?

– Давай, – согласился Данил.

Мы присели на корточки прямо там, где стояли, – на берегу пруда – и начали рыть ямку. Данил – прямо руками, а я – палкой, чтобы не испачкаться. Когда мы погружали тельце в могилу, пришли наши родители и, конечно, спросили, что мы делаем.

Предчувствуя, что Данил может растеряться и наговорить ерунды, я быстро сказал:

– Мы нашли труп голубя и решили его похоронить. Ну, чтоб он не валялся на холоде, а по-человечески как-то…

Данил закивал. Вера рассыпалась в похвалах, мол, какие мы молодцы и как это сознательно с нашей стороны, а папа посмотрел на меня с хитрым прищуром, но ничего не сказал.

Все-таки правильно говорят: хочешь проверить друга – попроси его помочь спрятать тело. После этого я почувствовал, что мы с Данилом теперь… Ну, не то чтобы друзья. Но у нас появилась какая-то общая тайна, и это нас объединило.

Дальше мы гуляли уже вчетвером: взрослые болтали о чем-то своем, а мы с Данилом хоть и не болтали, но шли рядом как-то спокойно, как старые друзья, которым в общем-то не нужны разговоры и комфортно просто находиться рядом. Я был уверен, что вечер закончится без происшествий, однако на выходе из парка какая-то женщина подошла к нашим родителям и сказала:

– Вы бы последили за своим сыном, чтобы он над голубями не издевался! – И с видом человека, который только что спас мир от ужасной напасти, пошла дальше.

А бледное лицо Веры даже покраснело от этой новости. Она немедленно повернулась к сыну:

– Ты что, убил того голубя?

– Нет! – начал оправдываться Данил.

– А почему она такое сказала?!

Тогда я встрял в разговор:

– Это я его убил. Случайно.

Мое неожиданное признание застигло Веру врасплох, и она только спросила:

– Как это… «случайно»?

– Случайно ударил палкой, и он умер.

После этого на меня обрушилась вся воспитательная мощь Веры. Мы шли в сторону их дома, и всю дорогу я выслушивал ее лекцию:

– Я понимаю, что ты, может, и не хотел ничего плохого, но нельзя издеваться над животными и птицами. Гонять их палкой – это не развлечение, им это неприятно. Вообще, я считаю, что тебе стоит задуматься о том, как ты относишься к другим живым существам. Потому что, если человек естживотных, он, конечно, меньше ценит их жизни. Разве ты жестокий человек? Разве ты поддерживаешь жестокость над другими?

А мне только и оставалось отвечать, что нет.

И тогда я кое-что понял. Она только делает вид, что дает Данилу право выбора, обсуждая с ним разные вещи. На самом деле нет никакого выбора. Когда твоя мать говорит: «Эту курицу вырастили специально, чтобы убить, держали в невыносимых условиях, потом обезглавили, и она умерла в мучениях, чтобы ты съел эту котлету. Разве ты поддерживаешь жестокость?» – тебе ничего не остается, кроме как ответить «нет». Она обсуждает проблемы так, что провоцирует чувство стыда и в конце концов делает выбор, который нужен ей, а не Данилу. Теперь я испытал это на себе.