Книга Почти 15 лет, страница 96 – Микита Франко

Когда знакомство с юным садоводом, незнакомым с картинами Ван Гога, закончилось, Слава украдкой спросил сына:

— Ему точно пятнадцать?

— Я не говорил, что ему пятнадцать, — припомнил Мики. — Я сказал, что он из школы.

— Из исправительной?

— Из нашей, — цыкнул сын. — Просто он из двенадцатого класса.

— И давно он из двенадцатого класса?

Мики нехотя признался:

— Второй год.

Слава скептически поджал губы. Мики виновато развел руками.

— Мне не очень нравится, что ты находишь себе друзей сильно старше, — честно сказал Слава.

В его воображении все люди старше восемнадцати лет, которые крутились вокруг его сына, неустанно пили, употребляли наркотики, участвовали в оргиях, и пытались вовлечь во всё это Мики. К тому же, из головы не шёл случай с Артуром — ещё один «друг не по возрасту». Правда, когда у Мики появилась девушка (пускай тоже взрослая, но хотя бы не настолько), Слава немного отпустил ту ситуацию: вспомнил, как Мики говорил про «расширение выборки» и «нужно пробовать с разными людьми». Может быть, он и правда пошёл за Артуром сам, из любопытства, а потом передумал и ушёл. Может, ему правда дали траву знакомые из школы, раз уж они сплошь… «садоводы». Как здорово было бы всем этим обмануться.

— Он не сильно старше, — возразил Мики. — На четыре года.

— В вашем возрасте это много.

— Папа старше тебя почти на шесть лет.

— Но и мне было не пятнадцать.

Мики фыркнул:

— Да, тебе было семнадцать, и ты был совершенно другим человеком, совсем не то, что в пятнадцать.

Слава сдался:

— Хотя бы общайся с ним здесь, ладно? Когда я дома.

Мики криво усмехнулся:

— Будет трудно поймать момент.

Слава много времени проводил с Ваней: чем лучше становилось сыну, тем больше внимания он начинал требовать. Выздоравливающему Ване было скучно дни напролёт проводить в палате, его соседи, попадающиев больницу с куда меньшими проблемами, часто выписывались, сменяя друг друга, так что мальчик даже не успевал завести друзей. Если первоначально Слава приходил в больницу, чтобы ухаживать за сыном, кормить кашей и укладывать к себе на коленки, то теперь его родительские функции потерпели ряд изменений: нужно было слушать про майнкрафт, играть в уно и обсуждать любимые породы собак. Потом он торопился на свидания с Максом, перед которым чувствовал себя должным: ведь именно он готовил для Вани каши и помогал Славе лучше разобраться в майнкрафте (чтобы эффективней поддерживать беседу!) У Макса дома была PS4, на которой можно было врубить игру (экран делился напополам для двоих игроков), и Слава по-честному пытался проникнуться страстью младшего сына, но это было сложно: первый опыт взаимодействия с приставкой, так ещё и игра такая — с графикой как из девяностых, фиг чего разберешь.

Они сидели в гостиной на мягком диване, со всех сторон обложенные подушками со скандинавским узором, и Макс смеялся, наблюдая, как Слава хаотично давит на кнопки — лишь бы на плоском экране телека от его действий хоть что-то происходило. Подсев ближе, он игриво потянул джойстик из его рук: — Может, займемся чем-нибудь поинтересней?

Слава, ухватившись за джойстик покрепче, напряженно ответил, покосившись на Макса:

— Мне интересно.

— Ладно, — тот отпустил джойстик. — Мне просто показалось, что ты не понимаешь, что делаешь.

Это была правда. Но Слава так не хотел заниматься «чем-нибудь поинтересней», что предпочел изобразить глубокую погруженность в игру.